Мобильная версия
Отвечает продюсер фильма «Подольские курсанты», генеральный директор студии «Военфильм» Игорь Угольников:
– О событиях, что происходили осенью 1941 г. на подступах к Москве, на том самом Ильинском рубеже, в советские времена говорилось скупо потому, что было крайне тяжело признавать, какой ценой остановили там немцев. Однако сам Жуков на вопрос Константина Симонова о том, какой был самый сложный период в Великой Отечественной войне, ответил: с 6 по 13 октября на Варшавском шоссе, где Москва была практически открыта для врага. Выпускать на Ильинский рубеж тогда пришлось недоученных курсантов Подольского пехотного артиллерийского училища. Из 3500 пацанов и их командиров в земле осталось лежать 2500 человек. Возможно, из-за таких огромных потерь этот подвиг не был раскрыт так же широко, как подвиг защитников Сталинграда или 28 панфиловцев. Но история постепенно берёт своё – усилиями в том числе и кинематографистов, и создателей музея Ильинского рубежа. Подвиг подольских курсантов теперь будет зрим и понятен. И, может быть, мы доживём до того дня, когда 5 октября станет Днём памяти защитников Ильинского рубежа.
6 октября 1941 года на подступах к столице свой первый бой с гитлеровцами приняли подольские курсанты.
«Тайфун»
«Страшной осенью 1941 года, когда гитлеровцы рвались к Москве, на защиту столицы вставали все, кто мог держать оружие. Одних героев ждали вечная слава и память потомков таких могил, к сожалению, очень мало (учтено 200 братских захоронений), других – полная безвестность, таких без счета - сколько их наверно знает точно только Бог. Чей-то подвиг успевал описать оказавшийся рядом журналист, и о нем узнавала вся страна. Большинство же героев оставались в тени, скрываясь за термином «массовый героизм защитников Москвы». На три с половиной тысячи почти мальчишек, принявших главное сражение в своей жизни в октябре 1941 года, осталось одно общее имя – «Подольские курсанты».
30 сентября 1941 года немецкое командование начала операцию под кодовым названием «Тайфун». Гитлеровцы рассчитывали окончательно разгромить советские силы на московском направлении, и выступить в советскую столицу, поставив точку в блицкриге. Танковая группа Гудериана замкнула окружение советских войск под Вязьмой, одновременно выйдя на шоссе к Москве, проходящее через Юхнов, Ильинское и Малоярославец. На столицу шел 57-й немецкий моторизованный корпус в составе 200 танков и 20 000 солдат и офицеров.
Иван Семёнович Стрельбицкий, гвардии генерал-майор артиллерии.
Враг у ворот
С середины лета шло строительство Малоярославецкого укрепрайона, завершить которое планировалось к концу ноября. К началу октября успели построить около 30 артиллерийских и пехотных дотов, которые еще не были оборудованы до конца. Были также вырыты окопы и ходы сообщений. Однако никаких советских войск в районе укреплений не было.
Утром 5 октября 1941 года в Москву поступила шокирующая информация – немцы взяли Юхнов. В Генштабе поначалу отказывались в это поверить, ведь еще за день до этого части вермахта находились от него в 150 километрах!
Но все подтвердилось: наступающие вражеские войска действительно оказались в Юхнове, и до Москвы им оставалось менее 200 километров. Это была катастрофа – гитлеровцы оказались в глубоком тылу Западного и Резервного фронтов, там, где не было никаких советских подразделений. Для самой срочной переброски сил нужно несколько дней, на которые необходимо было задержать противника. Но кем?
Мальчишки в шинелях
«В 1939-1940 годах в Подольске были созданы два военных училища – артиллерийское и пехотное. Курс подготовки офицеров младшего командного состава был рассчитан на три года, но летом 1941 года программу срочно переделали на шестимесячную».
Набор 1941 года состоял из студентов гражданских вузов, а также мальчишек, чей школьный выпускной состоялся в тот самый день, когда началась война. Начальник Подольского артиллерийского училища Иван Стрельбицкий вспоминал: «Было среди них немало таких, кто еще ни разу не брился, не работал, никуда не ездил без папы и мамы». Занятия с курсантами-новобранцами начались в сентябре. А вечером 5 октября в училищах прозвучал сигнал «Боевая тревога!»
Младший командный состав – то звено, без которого армия существовать не может. Использовать курсантов, будущих офицеров, как простую пехоту, можно только от полного отчаяния и безысходности. Но другого выхода не было.
Задержать любой ценой!
«Из курсантов двух училищ составили сводный полк численностью 3500 человек, которому был отдан приказ – занять на Ильинском рубеже (том самом недостроенном Малоярославецком укрепрайоне) и любой ценой задержать противника на 5-7 дней, до подхода резервов».
Патроны, гранаты, паек на три дня, винтовки – вот и все снаряжение курсантов. Артиллеристы выдвигались с собственными учебными орудиями, в дело пошли даже пушки времен русско-турецкой войны 1877-1878 годов.
Передовой отряд курсантов, реквизировавший машины на предприятиях Подольска, добрался почти до Юхнова, который уже заняли немцы. Свой первый бой курсанты приняли вечером 6 октября на восточном берегу Угры вместе с батальоном десантников. После пяти дней боев, истратив почти все боеприпасы, передовой отряд отошел на Ильинские рубежи, где уже занимали позиции основные силы курсантов.
От передового отряда осталось не более трети курсантов, но вместе с десантниками они уничтожили до 20 танков, около 10 броневиков, вывели из строя несколько сотен гитлеровцев.
Пропуск в плен
«На Ильинском рубеже курсанты устанавливали орудия в дотах, хотя те, как уже говорилось, были не только не закончены, но и практически не замаскированы».
11 октября немцы приступили к штурму Ильинского рубежа. Противник активно применял авиацию и артиллерию, после чего переходил в атаку. Однако все попытки прорыва 11 октября были отбиты курсантами. Ситуация повторилась и на следующий день.
13 октября в тыл курсантам смог прорваться отряд из 15 немецких танков с десантом. Гитлеровцы рассчитывали на хитрость, закрепив на своих танках красные флаги. Но их уловка была раскрыта, и выдвинувшийся навстречу курсантский резерв в жестоком бою разгромил прорвавшегося врага.
О тех боях их участник с немецкой стороны вспоминал так: «Защищали эти позиции монгольские и сибирские дивизии. Эти люди не сдавались в плен, потому что им сказали, что немцы сначала отрежут им уши, а потом пристрелят».
Впрочем, немцы знали, с кем на самом деле сражаются. С самолетов над позициями курсантов немцы разбрасывали листовки: «Доблестные красные юнкера! Вы мужественно сражались, но теперь ваше сопротивление потеряло смысл. Варшавское шоссе наше почти до самой Москвы. Через день-два мы войдем в нее. Вы настоящие солдаты. Мы уважаем ваш героизм. Переходите на нашу сторону. У нас вы получите дружеский прием, вкусную еду и теплую одежду. Эта листовка будет служить вам пропуском».
Они дрались до конца
«Но 17-18-летние мальчишки стояли насмерть. К 16 октября, после ежедневных боев, у курсантов осталось всего пять орудий. Противник предпринял новый массированный штурм».
В истории сохранилось имя командира батареи лейтенанта Афанасия Алешкина. Он вместе с бойцами действовал хитро. В тот момент, когда гитлеровцы из орудий начинали расстреливать его дот, Алешкин с подчиненными выкатывал орудие на запасную позицию. Стоило огню стихнуть, а немецкой пехоте перейти в атаку, как орудие возвращалось на прежнюю позицию, и снова выкашивало ряды противника. Но вечером 16 октября гитлеровцы окружили дот, и с наступлением темноты забросали его защитников гранатами.
К утру 17 октября основные позиции Ильинских рубежей были захвачены немцами. Уцелевшие курсанты отошли к населенному пункту Лукьяново, куда переместился командный пункт. Еще двое суток они обороняли населенные пункты Лукьяново и Кудиново.
Противнику удалось обойти позиции курсантов, но те продолжали простреливать дорогу на Малоярославец, из-за чего немцы были лишены возможности перебрасывать боеприпасы и подкрепления своим передовым частям.
8 мая 1975 года. Бывшие курсанты на открытии памятника в Ильинском
«Мы свою Победу выстрадали честно…»
«19 октября немцы в районе Кудиново взяли курсантов в окружение, но те сумели вырваться. Вечером того же дня поступил приказ командования – сводному полку курсантов отходить на рубеж реки Нара для соединения с основными силами».
25 октября оставшиеся в живых курсанты были выведены в тыл. Им был отдан приказ – для завершения обучения отправляться в город Иваново.
По одним данным, на Ильинских рубежах навсегда остались около 2500 курсантов. По другим, и 3500 бойцов сводного полка выжил только каждый десятый, это более вероятная цифра 350-410 человек. Но встреча с «красными юнкерами» дорога обошлась и немцам, которые в этих боях потеряли около 100 танков и до 5000 солдат и офицеров.
Подольские курсанты ценой своих жизней выиграли время, необходимое для закрепления частей на новом рубеже обороны. Немецкое наступление захлебнулось. Войти в Москву фашисты не сумели.
Битва под Москвой
«Чего стоила Красной армии оборона столицы в 1941 году – это теперь уже достоверно никто не узнает!»
Великая Отечественная война 1941-1945 годов. Октябрь 1941 года. Бой в Подмосковье.
Обычно, когда речь заходит про битву под Москвой, мы вспоминаем только про знаменитое контрнаступление войск Конева и Жукова в начале декабря. О том, что двумя месяцами раньше немцы подошли вплотную к Рублёвке, Николиной Горе и стояли фактически рядом с нынешними дачами Путина и Медведева, вспоминать как-то не принято.
О некоторых тёмных сторонах этого периода нашей истории и о том, почему Москва устояла, рассказывает Константин Ковалев-Случевский, писатель, историк, профессор Института журналистики и литературного творчества.
Винтовка на двоих
«Считается, что за время битвы под Москвой Красная армия потеряла 2,1-2,5 миллиона человек, а вермахт - менее 600 тысяч человек. То есть наступающая сторона потеряла вчетверо меньше, чем обороняющаяся, хотя по всем нормативам должно быть наоборот. Почему так произошло?»
После проведения немцами первой части мощнейшей операции «Тайфун», направленной на взятие Москвы, части Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) были укомплектованы в лучшем случае на треть. Полк, в котором было около 800 человек, командиры считали за счастье. При этом даже простейшие трёхлинейные винтовки были далеко не у всех бойцов. Я неоднократно читал в Центральном архиве Министерства обороны такие сводки: «Поступило 350 человек без оружия». «Поступило 150 человек без оружия»…
Пополнение поступало, но всё равно численность солдат не увеличивалась, всё равно в войсках некомплект! И не только из-за реальных потерь. Складывается впечатление, что все пополнения падали в какую-то чёрную дыру. Всё проясняется, если параллельно с советскими документами читать вражеские. Немцы пишут: «Сегодня к нам перебежало 120 солдат противника», «...сегодня со стороны русских перебежало 80 человек»…
На середину октября в группе армий «Центр», наступавшей на Москву, было около 662 тыс. советских солдат. А всего с начала войны немцы захватили примерно 2 млн военнослужащих РККА. Притом что в вермахте служили 7 млн человек, из них 5 млн - на Восточном фронте. Только для того чтобы охранять пленных, нужно было несколько дивизий, не считая поваров и служащих подразделений, подвозивших еду. Которую, замечу, тоже надо было откуда-то взять. Немцы не были готовы к столь массовой сдаче в плен! Соответственно, кормить пленных они тоже не были готовы. Немцы делать этого и не стали. Результат: начиная с октября 1941-го от голода в германском плену умерли примерно миллион человек.
Генерал Грязь
В начале октября Западный и Резервный фронт попали в огромный котёл в районе Вязьмы. Советское командование сделало ставку на Можайскую линию обороны. Некоторые мощные доты прекрасно сохранились до наших дней, желающие могут увидеть их рядом с Бородинским полем. Увы, немцы без особых усилий прорвали её за неделю. А дальше до самой Москвы никаких серьёзных укреплений не было.
С 10 по 15 октября 1941-го вместо Западного фронта на оперативных картах была во многих местах, по сути, ничем не заполненная пустота. В наши дни электричка из Можайска в Москву идёт примерно 2 часа. Немецкая мотопехота в теории могла проделать этот путь за один световой день.
Могла, но не проделала. Как раз в этот момент в Подмосковье начались осенние ливни, «период грязи», как с ужасом назвали это время немцы. Техника, в том числе и гусеничная, села на брюхо на раскисших российских дорогах! Немецкие генералы решили обождать. Но дожди продолжались 3 недели, которые обернулись для врага поражением под Москвой. За этот срок были переформированы и даже заново сформированы советские дивизии, руководство страны смогло переломить ситуацию. Немцы буквально молились о том, чтобы наступили морозы и дороги вновь стали проезжими. Первые холода случились только через месяц, в середине ноября. Немцы ринулись вперёд, на подступах к Москве вновь началась мясорубка, но время было уже упущено. Солдаты и офицеры РККА вновь защитили Москву буквально своими телами…
На братских могилах
Кстати, о телах. При отступлении погибших советских солдат (немцы своих хоронили) оставляли лежать на полях битвы. Закапывать их было некому - населения в прифронтовой полосе почти не осталось. После успешного советского наступления в декабре они остались в тылу. Весной 42-го из-под снега стали появляться руки, ноги, головы… Когда трупы начали разлагаться, вернувшееся население - в основном старики и дети - стало устраивать так называемые санитарные захоронения. Звучит громко, а на самом деле - яма (обычно - большая воронка), куда иногда без разбора и счёта стаскивали всех мертвецов. Только на самом западном от Москвы Звенигородском направлении братских могил около 200, больших и поменьше. Почти все они теперь состоят на учёте, хотя многие имена погибших бесследно утеряны. Возможно, существуют и захоронения, которые могли быть упущены и не зафиксированы.
Не нужно оскорблять национальное достоинство - это же малые государства Европы. Если бы в СССР было население равное населению Германии (Третьему Рейху) Советская Россия проиграла бы Великую Отечественную войну!!!
Вермахт вошел в Данию. Встреча немецких солдат датчанами после завтрака 9 апреля 1940 года.
2 апреля Гитлер издал официальную директиву, в которой предписывалось начать операцию "Везерюбунг" (план захвата Норвегии и Дании) в 5.15 утра 9 апреля 1940 года. Министру иностранных дел рейха Риббентропу была поставлена задача - убедить (!) Данию и Норвегию капитулировать безо всякой стрельбы, как только в этих странах появятся немецкие войска. Он же должен был состряпать какое-нибудь оправдание очередной агрессии Гитлера. Когда 9 апреля 1940 года в территориальные воды Дании вошли германские суда, военно-морской флот Дании не произвел ни единого выстрела ни с кораблей, ни с береговых батарей по немецким транспортам с войсками, проходившими в нескольких сотнях метров от этих орудий, способных разнести их вдребезги. В Ютландии, датском полуострове, разделяющем Балтийское и Северное моря, произошло после высадки несколько стычек между датчанами и немцами. Жертв не было. Вероятно, боролись на поясах. Мужественно вела себя и королевская гвардия. Она произвела несколько выстрелов неподалеку от королевского дворца в Копенгагене. В ходе этого беспримерного по самоотверженности и героизму боя, гвардейцы обнаружили, что несколько человек легко ранены. Перебинтовавшись, разошлись по домам завтракать. После завтрака "борьба с кровавым нацизмом" была прекращена и Дания оккупирована.
Гоша не уходит от ответа на вашу ГЛУПОСТЬ! Повторяю если бы население СССР было одинаковым с Германией - СССР бы проиграла Отечественную войну! Не нужно перечислять многочисленных союзников Третьего Рейха они только делали вид что участвуют в войне. Финляндия имела 2,5 миллиона призывников и 250 тысяч армию. Италия отправила Голубую дивизию 16,5 тысяч человек. Австрия имела 6,5 миллионов! Румыния имела на Восточном фронте всего 62 тысячи человек. Германия и Австрия имела 11,5 миллионов, 5,5 во Франции - 1,0 в Германии - 5,0 миллионов на границе с СССР!
Потери, Гоша, легко вычисляется простым математическим действием:
34 476 700 - общее количество мобилизованных в РККА
МИНУС
11 390 000 - в СТРОЮ на конец войны
МИНУС
1 046 000 в госпиталях на конец войны
Итого: 22 040 700 погибших.
Так что Гоша, твои данные более чем верны.
МАРШАЛЫ ОДНОЙ ПОБЕДЫ
«Генералы проигрывают сражения – солдаты их выигрываю! Странная карьера Григория Кулика? Начнем именно с него. Таких как Кулик в РККА было подавляющее большинство лично преданных, но неспособных командовать в сложной боевой обстановке, именно таких командующих имел ввиду Гитлер, когда отзывался о РККА как о Колосе на Глиняных ногах».
«15:00 22 июня 1941 года. Из записок командующего группой армий «Центр» фельдмаршала фон Бока: «Вопрос, осуществляют ли русские планомерный отход, пока остается открытым. В настоящее время предостаточно свидетельств как «за», так и «против» этого. Удивляет то, что нигде не заметно сколько-нибудь значительной работы их артиллерии. Сильный артиллерийский огонь ведется только на северо-западе от Гродно, где наступает VIII армейский корпус. Судя по всему, наши военно-воздушные силы имеют подавляющее превосходство над русской авиацией».
Многого еще не знал фон Бок! Он наверно удивился бы узнав что из 108 тысяч артиллерийских орудий и минометов которые были у РККА 22 июня 1941 года 61 тысяча единиц артиллерии не сделали ни единого выстрела, 28 тысяч орудий и минометов были захвачены Вермахтом в первую неделю боев, то есть к 29 июня 1941 года».
«Из 485 атакованных погранзастав ни одна не отошла без приказа! Нужно сообщить, что приказ на отход пограничникам никто не собирался отдавать!»
«16:00 22 июня 1941 года. После 12-часового боя гитлеровцы занимают позиции 1-й погранзаставы. Это стало возможным только после того, как погибли все пограничники, оборонявшие ее (250-310 человек). Начальник заставы Александр Сивачев посмертно был награжден орденом Отечественной войны I степени уже после войны».
Подвиг заставы старшего лейтенанта Сивачева стал одним из сотен, совершенных пограничниками в первые часы и дни войны. Государственную границу СССР от Баренцева до Черного моря на 22 июня 1941 года охраняли 666 пограничных застав, 485 из них подверглись нападению в первый же день войны. Ни одна из 485 застав, атакованных 22 июня, не отошла без приказа.
«Гитлеровское командование отвело на то, чтобы сломить сопротивление пограничников, 20 минут. 257 советских погранзастав держали оборону от нескольких часов до одних суток. Свыше одних суток - 20, более двух суток - 16, свыше трех суток - 20, более четырех и пяти суток - 43, от семи до девяти суток - 4, свыше одиннадцати суток - 51, свыше двенадцати суток - 55, свыше 15 суток - 51 застава. До двух месяцев сражалось 45 застав. Из 19 600 пограничников (78 застав – 250 ч.л.с и поддержки на 20км госграницы), встретивших гитлеровцев 22 июня на направлении главного удара группы армий «Центр», в первые дни войны погибли более 16 000».
Григорий Кулик.
У этого человека сложилась уникальная в своем роде репутация. После того как его посмертно реабилитировали, вернув звание Героя Советского Союза и Маршала Советского Союза, у его бывших сослуживцев часто спрашивали об отношении к несправедливо репрессированному.
Фейерверкер с Полтавщины
Но советские журналисты, желавшие написать положительный текст о Григории Кулике, получали совсем не тот ответ, который рассчитывали: «Не командир, а стихийное бедствие. Он был способен потерпеть поражение там, где это невозможно. Провалил все задания, которые ему поручали».
Что же такого натворил Григорий Кулик и за что его так не любили?
Григорий Иванович Кулик родился в крестьянской семье на хуторе Дудниково Полтавской губернии 9 ноября 1890 года. Младший сын небогатых родителей, Гриша был их любимцем. Мальчик сумел окончить школу-четырехлетку (церковно-приходскую), что для того времени для крестьянского паренька из украинской глубинки было завидной судьбой. В ноябре 1912 года Кулика призвали в армию. Полученное начальное образование способствовало тому, что хлопца отправили в артиллерию, где он дослужился до должности фейерверкера, что соответствует унтер-офицерскому чину.
«19.04.1915, находясь на выдвинутом вперед взводе при д. Мецина Мала, под сильным действительным артиллерийским и ружейным огнём отбивался от наступающих германцев до последнего патрона, с установкой на картечь, оказывая поддержку пехоте», — говорилось в представлении к награждению Григория Кулика Георгиевским крестом 4-й степени.
После Февральской революции в частях стали создаваться солдатские комитеты, и Кулик по этой линии поднялся высоко, став делегатом на съезд представителей частей Западного фронта. Офицерам его активность не нравилась, его даже один раз арестовали, но вскоре освободили. Царская армия разваливалась на глазах, и артиллерист Кулик, успевший вступить в партию большевиков, уехал домой на Полтавщину, где собрал красногвардейский отряд.
Удачные знакомства
Подразделение Кулика участвовало в стычках с немцами и со сторонниками независимой Украины. В апреле 1918 года отряд присоединился к 5-й Украинской армии, руководил которой Клим Ворошилов. Это знакомство стало для Кулика судьбоносным. В качестве начальника артиллерии он перемещался вместе с Ворошиловым, следуя за его новыми назначениями.
Григорий Кулик своими пушками нанес немало потерь белогвардейцам при обороне Царицына, чем произвел сильное впечатление на одного из руководителей обороны Иосифа Сталина. Так был заложен фундамент будущей карьеры Григория Ивановича.
Гражданскую войну Кулик заканчивал в качестве начальника артиллерий 1-й Конной армии. После окончания войны он являлся начальником артиллерии Северо-Кавказского военного округа. Окончив курсы высшего комсостава Кулик получил назначение на должность помощника начальника артиллерии РККА. В 1926 году он становится начальником Главного артиллерийского управления РККА (ГАУ РККА).
В 1935 году, когда в армии ввели звания, Кулику присвоили комкора. Сталин, убежденный в том, что его старый знакомый наделен недюжинным военным талантом, в 1936 году отправил Кулика в Испанию в качестве военного советника. Но «генерал Купер» ничем особо не помог республиканцам, воюющим против мятежников Франко. В 1937 году его отозвали домой, вернув на должность начальника артиллерийского управления.
Ссора на Халхин-Голе и звание Героя
В январе 1939 года Кулик стал заместителем наркома обороны, получив звание командарма 1-го ранга. Во время знаменитых боев на реке Халхин-Гол в качестве куратора из Москвы был прислан Кулик. Решительному и вспыльчивому комдиву Георгию Жукову крайне не понравилось вмешательство заместителя наркома в управление войсками, о чем он высказался открыто. Ворошилов, которому доложили о конфликте, встал на сторону Жукова, а Кулику объявил выговор и отозвал в столицу.
Эта неприятная история вскоре забылась, поскольку во время советско-финской войны Григорий Кулик сумел отличиться. Сосредоточив большие силы артиллерии на отдельных участках фронта, он разбивал укрепленную финскую оборону, что в результате повлияло на конечный итог войны.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1940 года за образцовое выполнение боевых заданий командования в советско-финляндской войне командарму 1-го ранга Кулику Григорию Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». 7 мая того же года его произвели в Маршалы Советского Союза. Вряд ли Григорию Ивановичу тогда могло прийти в голову, что впереди его ждет головокружительно падение.
«Приказал всем снять знаки различия, затем переодеться в крестьянскую одежду»
«В июне 1941 года Кулика как опытного командира отправили в штаб Западного фронта. Он должен был руководить действиями 3-й и 10-й армий и организовать контрудар силами конно-механизированной группы. В первые дни войны на Западном фронте царил хаос, и в этом хаосе Кулик исчез на целые две недели. В Москве с тревогой ждали немецких сообщений, предполагая самое худшее».
Но маршал объявился, причем в довольно специфическом виде. Вот что об этом докладывал начальник 3-го отдела 10-й армии полковой комиссар Лось: «Непонятно поведение Зам. Наркома Обороны маршала Кулика. Он приказал всем снять знаки различия, выбросить документы, затем переодеться в крестьянскую одежду, и сам переоделся в крестьянскую одежду. Сам он никаких документов с собой не имел, не знаю, взял ли он их с собой из Москвы. Предлагал бросить оружие, а мне лично ордена и документы, однако кроме его адъютанта, майора по званию, фамилию забыл, никто документов и оружия не бросил. Мотивировал он это тем, что, если попадёмся к противнику, он примет нас за крестьян и отпустит (сказался опыт Первой Мировой войны). Перед самым переходом фронта т. Кулик ехал на крестьянской подводе по той самой дороге, по которой двигались немецкие танки, <...> и только счастливая случайность спасла нас от встречи с немцами. Маршал т. Кулик говорил, что хорошо умеет плавать, однако переплывать реку не стал, а ждал, пока сколотят плот».
Этот случай сильно разочаровал Сталина, но до реальной опалы дело не дошло. Кулика назначили в группу по формированию новых стрелковых, танковых и артиллерийских частей, но исключили из нее уже через две недели. Маршал через свои связи стал пробивать у железнодорожников приоритет для перевозок артиллеристов, чем внес хаос в графики военных эшелонов.
Сдача Керчи
«В сентябре 1941 года под командование маршала отдали 54-ю армию. Назначение не по рангу, но, видимо, к тому времени высшее армейское руководство поняло, что ничего более серьезного Кулику поручать нельзя».
И здесь маршал снова столкнулся с Жуковым. Того назначили командующим Ленинградским фронтом, поставив задачу остановить немцев. Взаимодействия у маршала и генерала армии не вышло и на сей раз. Жуков был убежден, что Кулик срывает операции своими безграмотными действиями, а маршал в свою очередь обвинял командующего фронтом в том, что тот отдает необдуманные и поспешные приказы, что ведет к бессмысленным потерям. Вот только авторитет Жукова на тот момент был уже несоизмеримо выше, и Кулика сняли с командования, отправив на Северный Кавказ.
В ноябре 1941 года маршала командируют в Керчь с приказом организовать оборону и город ни в коем случае не сдавать. Но, осмотревшись на месте, Кулик приказал начать эвакуацию техники и людей, а 16 ноября Керчь была занята гитлеровцами. Отведя силы на Таманский полуостров, маршал отправился в Ростов-на-Дону. И буквально на следующий день после его прибытия город пал, и Кулику в очередной раз пришлось спасаться бегством.
Это переполнило чашу терпения Сталина. И хотя Ростов удалось оперативно отбить, а отстоять Керчь, по словам Кулика, было невозможно из-за полной деморализации войск и больших потерь, на сей раз маршала отдали под суд.
«Нарушил военную присягу, забыл свой воинский долг»
16 февраля 1942 года Специальным присутствием Верховного Суда СССР Маршал Советского Союза Кулик был обвинён по статье 193-21 п. «б» Уголовного кодекса РСФСР в воинском должностном преступлении, а именно, что он в ноябре 1941 года, являясь уполномоченным Ставки Верховного Главнокомандования на Керченском направлении, вопреки приказу Ставки, отдал войскам распоряжение об оставлении города Керчи. Суд признал Кулика виновным и возбудил ходатайство перед Президиумом Верховного Совета СССР о лишении Кулика воинского звания Маршала Советского Союза, звания Героя Советского Союза и всех правительственных наград.
В соответствии с этим приговором Президиум Верховного Совета СССР 19 февраля 1942 года принял указ, которым Кулик был лишён звания Героя Советского Союза, трёх орденов Ленина, трёх орденов Красного Знамени и других наград, лишён звания Маршала Советского Союза.
Решение суда было доведено до личного состава в приказе наркома обороны СССР, в котором, в частности, говорилось: «Кулик по прибытии 12 ноября 1941 года в город Керчь не только не принял на месте решительных мер против панических настроений командования крымских войск, но своим пораженческим поведением в Керчи только усилил панику и деморализацию в среде командования крымских войск. Такое поведение Кулика не случайно, так как аналогичное его пораженческое поведение имело место также при самовольной сдаче в ноябре 1941 года города Ростова, без санкции Ставки и вопреки приказу Ставки. Кроме того, как установлено, Кулик во время пребывания на фронте систематически пьянствовал, вёл развратный образ жизни и злоупотреблял званием Маршала Советского Союза и заместителя наркома обороны, занимался самоснабжением и расхищением государственной собственности, растрачивая сотни тысяч рублей на пьянки из средств государства и внося разложение в ряды нашего начсостава. Кулик Г. И., допустив в ноябре 1941 года самовольную сдачу противнику городов Керчи и Ростова, нарушил военную присягу, забыл свой воинский долг и нанёс серьёзный ущерб делу обороны страны».
Последний шанс
«После такого можно было ожидать самого худшего, но расстрела Кулик избежал. Опозоренного на всю Красную Армию в назидание другим, его понизили до звания генерал-майора и оставили в распоряжении наркома обороны. Григорий Иванович был человеком честолюбивым, и случившееся его сильно задело. Обиду он гасил водкой и в хмелю порой начинал высказывать претензии к высшему руководству за несправедливое наказание. Но претензии были заочными, а товарищ Сталин был погружен в текущие дела, и о чем там вещает Кулик, его мало интересовало».
В апреле 1943 года показалось, что худшие для бывшего маршала времена прошли. Его повысили до генерал-лейтенанта и назначили командующим 4-й гвардейской армией, входившей в состав Степного военного округа. Летом 1943 года 4-я гвардейская армия Кулика принимала участие в Белгородско-Харьковской стратегической наступательной операции.
Маршал Александр Василевский в своих воспоминаниях писал: «Для усиления Воронежского фронта <...> Ватутину передали 4-ю гвардейскую армию Г. И. Кулика. С горьким чувством вспоминаю я этого человека. В начале войны он неудачно выполнял задания Ставки на Западном направлении, потом так же плохо командовал одной из армий под Ленинградом. В силу своих отрицательных личных качеств он не пользовался уважением в войсках и не умел организованно руководить действиями войск...»
Маршал Жуков также дает Кулику нелестную характеристику: «18 августа противник нанёс контрудар из района Ахтырки. Для его ликвидации в сражение была дополнительно введена 4-я гвардейская армия, прибывшая из резерва Ставки. Командовал ею генерал Г. И. Кулик. К сожалению, он плохо справлялся со своими обязанностями, и вскоре его пришлось освободить от командования».
Вполне вероятно, что Григорий Иванович Кулик искренне хотел проявить себя, доказать, что много стоит как военачальник. Вот только одного желания мало. Он был неплохим артиллеристом, но стать кем-то большим оказалось не в его силах.
«Использовал красноармейцев на строительстве личной дачи»
«В январе 1944 года Кулика назначили заместителем начальника Главного управления формирования и укомплектования РККА. Летом того же года даже вернули часть наград, ранее отобранных по решению суда. Но он продолжал рассуждать о том, что маршальского звания его лишили не по делу. И в конце концов доигрался».
В феврале 1945 года, когда не за горами уже была победа над Третьим Рейхом, начальник Главного управления формирования и укомплектования войск Смородинов и член Военного совета управления Колесников представили заместителю наркома обороны Николаю Булганину записку, в которой говорилось: «Генерал-лейтенант Кулик совершенно не работает над собой, не изучает опыт войны, потерял вкус, остроту и интерес к работе, вследствие чего не может обеспечить перестройку боевой подготовки запасных дивизий в соответствии с требованиями фронта и эффективно руководить ею. <...> Бытовая распущенность, нечистоплотность и барахольство тов. Кулика компрометируют его в глазах офицеров и генералов. <...> Всем известно, что Кулик в сентябре-ноябре месяце привез с фронта пять легковых машин, двух племенных коров, незаконно использовал красноармейцев на строительстве личной дачи под Москвой. Кроме того, по сообщению Главного военного прокурора Красной Армии, Кулик, будучи в августе месяце 1944 года в Крыму, присвоил себе в Кореизе в поселковом совете (спецпереселенцев) дачу с имуществом — мебелью, посудой и т. д. — без оплаты стоимости».
12 апреля 1945 года приказом Народного комиссара обороны № 069 Г. И. Кулика сняли с работы «за бездеятельность». В июле 1945 года, когда других награждали по итогам войны, Кулика вновь понизили до звания генерал-майора и назначили заместителем командующего войсками Приволжского военного округа. Меньше чем через год его отправили в отставку.
Разговор на смертный приговор
«Тут-то Григорий Иванович разговорился окончательно. Коротая время за бутылкой с другими отставниками, он костерил на чем свет стоит не только более удачливых советских военачальников, но и лично Иосифа Виссарионовича».
11 января 1947 года его арестовали. Вместе с ним задержали генерал-полковника Василия Гордова, Героя Советского Союза, бывшего командующего войсками Приволжского военного округа. Третьим арестованным стал бывший начальник штаба округа генерал-майор Филипп Рыбальченко. Из посиделок обиженных генералов следователи сконструировали «заговорщическую группу для борьбы с Советской властью». До суда дело дошло в августе 1950 года. Все трое отрицали обвинения в «злобной клевете на советский строй, руководителей ВКП(б) и правительства» и намерениях «реставрировать капитализм в СССР».
23 августа 1950 года Григорий Кулик был приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу. На следующий день приговор привели в исполнение. Участь бывшего маршала разделили генералы Гордов и Рыбальченко.
При Никите Хрущеве Кулик, Гордов и Рыбальченко оказались в числе реабилитированных. 28 сентября 1957 года указом Президиума Верховного Совета СССР Григорий Кулик был восстановлен в воинском звании Маршала Советского Союза, в звании Героя Советского Союза и в правах на государственные награды. Так что звание, о потере которого он так горевал, в итоге к нему вернулось. Посмертно...
ПОБЕДИТЕЛИ
«Как сложилась послевоенная судьба - Маршалов Победы?»
Маршалы Советского Союза на трибуне Мавзолея. фото - Давид Шоломович
Выражение «Маршалы Победы» стало общим для советских военачальников, возглавлявших армии и фронта в решающих сражениях Великой Отечественной. Но в памяти среднестатистических россиян имена стираются — уверенно вспоминают о Жукове и Рокоссовском, чуть менее твердо говорят о Коневе и Василевском, а дальше наступает продолжительная пауза. Еще меньше людей знают о том, как сложилась послевоенная судьба лучших советских военачальников.
Георгий Жуков
Георгию Константиновичу Жукову было суждено стать первым среди равных. Именно он первым получил народное(?) прозвище «Маршал Победы», которое затем распространилось и на всех крупнейших советских военачальников Великой Отечественной. 1-й Белорусский фронт под командованием Жукова брал Берлин, именно он принимал капитуляцию немцев от имени Советского Союза. Маршалу выпала и великая честь принимать Парад Победы в Москве.
До весны 1946 года Жуков командовал Группой советских оккупационных войск в Германии, в которую был переименован 1-й Белорусский фронт. Затем он был назначен на должность Главнокомандующего Сухопутными войсками и замминистра Вооружённых Сил СССР. Но буквально через несколько месяцев Жуков оказался в опале. Его обвиняли по так называемому «Трофейному делу», но до суда все-таки не дошло. Вместо этого его сняли с поста замминистра Вооружённых Сил СССР, отправив командовать Одесским военным округом. В 1948 году Жукову поручили командование Уральским военным округом.
После смерти Сталина Георгий Константинович, назначенный на должность первого заместителя министра обороны СССР, сыграл ключевую роль в борьбе за власть. Поддержка военных во главе с Жуковым позволила Никите Хрущеву одолеть Лаврентия Берию. Маршал непосредственно руководил арестом всесильного главы советских спецслужб. В 1955 году маршал Жуков был назначен министром обороны СССР. В этой должности он фактически спас Хрущева от поражения во внутрипартийной борьбе в 1957 году.
Однако рост влияния маршала напугал самого Никиту Сергеевича. В октябре того же 1957 года Жуков на Пленуме ЦК был обвинен в «бонапартизме», выведен из состава Президиума ЦК и ЦК КПСС. Указом Президиума Верховного Совета СССР он был освобождён от должности министра обороны СССР. В 1958 году «Маршала Победы» отправили в отставку. На протяжении семи лет Жуков не появляется на официальных мероприятиях — его как будто не существует. Ситуация начала меняться лишь после отставки Хрущева в 1964 году.
В последние годы жизни Георгий Константинович снимался в документальных лентах, консультировал режиссеров, ставивших художественные фильмы о войне и работал над воспоминаниями. Георгий Жуков умер 18 июня 1974 года в возрасте 77 лет.