Сталинские щепки

[Gosha]

«Почему ты остался в живых, когда другие подыхали?» Так обычно обращались офицеры особого отдела к только что, вышедшему к своим бойцу Красной Армии, которого за глаза именовался уже «окруженцем», еще хуже обстояло дело если выяснялось, что боец Красной Армии оказался в плену у противника, совершенно неважно при каких обстоятельствах и на какой длительный срок, хоть на день, хоть на час. Абсолютно неважно, что красноармеец бежал из вражеского плена к своим все равно он скрытый враг и изменник Родины».

В издательстве «Культурная революция» выходит книга известного кинодокументалиста и писателя Оксаны Дворниченко «Клеймо. Судьбы советских военнопленных». COLTA.RU публикует фрагмент книги — записанные автором в 1990-е годы монологи бывших солдат, прошедших через немецкий плен и оккупацию.

В Комиссию по реабилитации при Президенте Российской Федерации

От Минаева Михаила Григорьевича 1920 года рождения, проживающего в дер. Медвежье Рязанской области.

Служил в рядах береговой обороны Черноморского флота в г. Николаев. С начала войны был в составе 122-го артиллерийского зенитного полка береговой обороны. По приказу, отступление происходило с боем через города: Николаев, Херсон, Перекоп. Затем территория Крыма, Симферополь. Но в горах Крыма в ноябре 1941 года были окружены и разбиты. Как и тысячи наших солдат, оказался в плену, и загнали нас, военнопленных, в тюрьму г. Симферополь.

После 10-суточного голода и бесчеловечного обращения мне удалось совершить побег. Скрываясь от преследования полицейских и местных жителей в полосатых халатах, вышел с территории Крыма в окрестности Мелитополя. При попытках перейти фронт девять раз попадался в руки оккупантов, но всюду удачно убегал.
В Орловской области с обмороженными ногами, простуженным, полуглухим полицейскими был отправлен в лагерь г. Кромы Орловской области. И отсюда я снова сбежал и остановился в деревне Алмазово Орловской области, укрываясь в заброшенных сторожках и мельницах, был обнаружен полицейскими и отправлен в райцентр Сосково. Здесь из подвала я опять сбежал и находился в поселке Гуровке того же района.

В феврале 1943 г., находясь в доме семьи Барановой Елены Иосифовны п. Гуровка, был обнаружен урядником и отправлен в г. Кромы.
В марте 1943 г. я вновь бежал и скрывался в деревне Андреевка в семье Артемовой Дарьи, а затем в д. Алмазово в семье Бунаковой Евдокии, где снова был пойман полицейскими и направлен сначала в г. Кромы, а затем в дер. Болотово (район не помню).

Я сбежал в июле 1943 г., добрался до пос. Гуровка и скрывался в подполье у уже знакомой семьи Барановых до изгнания оккупантов.
6 августа 43 г., увидев первых советских солдат, я с радостью бросился к ним, в полевой штаб для зачисления меня в вооруженные силы, для продолжения борьбы и мести фашистам.
Но радость моя была недолгой — арестовали и отправили в дер. Федотово, посадили в подвал к арестованным полицаям, старостам и прочим предателям. Затем следствие, моя настойчивая просьба обратиться к свидетелям, которые бы могли подтвердить мою невиновность, была отклонена, и недозволенными методами заставили подписать необоснованное обвинение в измене, и трибуналом был приговорен к 10 годам лишения свободы и 5 г. лишения прав. В октябре этапом отправлен в лагеря Воркуты. От истощения был списан в инвалиды, откуда был вывезен в Архангельскую обл. в лагерь ст. Няндомск (весна 1944 г.).

Не веря выжить 10-летний срок, не считая правомерным нести эту кару, как и в плену, пошел на риск: в августе 1944 г. сбежал. Через три дня был задержан и осужден к 10 годам лишения свободы и 5 г. лишения в правах. Затем я снова бежал, мечтая добиться пересмотра моего дела с участием свидетелей, у которых скрывался, которые делились куском хлеба, давали тряпочки прикрыть тело, но, увы, снова был осужден Рязанским облсудом к 25 годам лишения свободы и поражения в правах 5 лет. И отправлен на Колыму.

И так пролетела моя молодость в этом кошмаре, потерял стаж, не участник войны, без всяких льгот, с минимальной пенсией, морально подавленный. Писал жалобы, они оказались безрезультатными. То, что я от Симферопольской тюрьмы до Орла сумел путем побегов избавиться от пребывания в концлагерях, считаю верным оправданием.

Михаил Минаев