«Этого не все понимали даже в Великой России! С востоком нужно договариваться на взаимовыгодных условиях именно таким образом Россия в XIX веке овладела Средней Азией».
Ф. Рубо. Бой на Кушке (рисунок из статьи «Кушка» «Военная энциклопедия Сытина»)
Как русский генерал Комаров утер нос англичанам!
«Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют», — эту поговорку хорошо знали несколько поколений советских офицеров. Городку в Средней Азии суждено было стать крайней южной точкой сначала Российской империи, а затем и Советского Союза.
Жертва «Большой игры»
Обретение этого клочка земли было связано с драматическими обстоятельствами, едва не обернувшимися большой войной между Россией и Англией.
В 1801 году император Павел I отправил донских казаков с задачей совершить вторжение в британские владения в Индии. Вскоре император стал жертвой переворота, и казаков, находившихся только в начале пути, вернули назад. Затея Павла была сущей авантюрой, но направление общего движения страны осталось прежним. Весь XIX век Россия будет укрепляться в Средней Азии, все ближе подходя к территориям, которые считали зоной своих интересов британцы. Ни те, ни другие не стремились вступать в прямой конфликт. Иное дело — насолить конкуренту руками своих местных союзников.
Британский разведчик Артур Конолли дал этому российско-британскому противостоянию красивое название — «Большая игра». Правда, закрепилось оно много позже после того, как сам Конолли стал ее жертвой. В сентябре 1841 года он пытался убедить правителей Хивинского, Бухарского и Кокандского ханств забыть о своих разногласиях, чтобы сосредоточиться на главной цели — борьбе с русскими.
Миссия Конолли не задалась — бухарский эмир Насрулла, раздраженный навязчивостью Конолли, приказал схватить его и бросить в тюрьму, где уже сидел его коллега по разведке Чарльз Стоддарт. Оба англичанина были обвинены в шпионаже. 17 июня 1842 года, Насрулла повелел обезглавить обоих англичан.
Мерв наш!
Через сорок с небольшим лет после гибели Конолли «Большая игра» максимально близко подошла к стадии большой войны. Территории, на которых признавали власть русского царя, вплотную приблизились к землям афганского владыки, в свою очередь, находившегося под опекой британской короны.
В 1883 году начальником Закаспийской области стал генерал Александр Виссарионович Комаров. Участник Кавказской войны и Туркестанских походов, Комаров обратил внимание на древний город Мерв, основанный в середине I тысячелетия до нашей эры. Некогда процветающий, к концу XIX века он находился в упадке и, по мнению Комарова, стал «гнездом разбоя и разрушения».
Мерв не признавал власть русского царя, что совершенно не устраивало генерала.
Комаров отправил на переговоры с мервцами штаб-ротмистра Максуда Алиханова и майора Махтумкули Нурбердыханова. Отлично разбиравшиеся в местной специфике, они с блеском справились с задачей.
25 января 1884 года депутация жителей города прибыла к Комарову с прошением на Высочайшее Имя о принятии Мерва в русское подданство. Так Мерв стал частью империи, за что генерал Комаров был отмечен орденом Белого орла. Ситуация осложнялась тем, что Мерв граничил с афганскими землями, при этом точного разграничения территорий здесь не было.
Маленький оазис большого значения
И британцы, и россияне направили в спорный район свои разграничительные комиссии, подкрепленные военными отрядами. Камнем преткновения стал оазис Пандждех, или Пенде. Афганский эмир считал оазис своим, но туркменские племена, обитавшие там, ориентировались на Мерв. На этом основании Россия объявила, что оазис принадлежит империи.
Британская пресса подняла большой шум, заявив, что русские вторглись в Афганистан, а значит, и в пределы Британской империи. Англичане надавили на афганского эмира, и тот направил в Пандждех свой отряд, насчитывавший более 1000 человек. Генералу Комарову доложили — оазис занят афганцами. Военачальник возмутился, поскольку считал это вторжением на вверенную ему территорию. Страсти накалялись. Комаров подтянул к Пандждеху свои силы и обратился к специальному британскому уполномоченному в Афганистане генералу Лэмсдену с требованием: пусть он уберет из оазиса афганцев. Англичанин ответил категоричным «нет». Нюанс заключался в том, что противостояние у оазиса на международном уровне подавалось как борьба двух империй, и первый выстрел трактовался как нападение России на Англию — или наоборот.
Британские военные в Лхасе в 1904 г.
«Они начали первыми»
Будь на месте Комарова генерал более осторожный, опасающийся дипломатических осложнений, и Пандждех остался бы за афганцами. Тем более что 25 марта русское правительство заверило, что атаки оазиса не будет, правда, с оговоркой — если афганцы не начнут первыми. Афганские войска сосредоточились на западном берегу реки Кушка, а российские — на восточном. Но Комаров, не начиная боевых действий, отдал команду на окружение Пандждеха.
«Переговоры, которыми я желал прийти к мирному исходу дела, не дали желаемых результатов, посему я решил завтра с рассвета атаковать позиции афганцев», — заявил генерал своим офицерам 29 марта. Нарушать обещание не отрывать огня первым Комаров не собирался. 30 марта 1885 года русские войска, развернувшись в боевой порядок, двинулись на позиции афганцев. Не стреляя.
В итоге этот прием сработал — психанувший афганец ранил лошадь одного из казаков. «Они первые начали», — крикнули русские и ринулись в атаку. Главный огонь Комаров приказал сосредоточить на коннице, которая, не выдержав, обратилась в бегство. Упорное сопротивление афганской пехоты уже не могло изменить ситуацию. К утру следующего дня противник был отброшен за мост Пул-и-Хишти. Афганцы потеряли около 600 человек, потери отряда Комарова составили 40 человек убитыми и ранеными.
Абдур-Рахман в 1897.
«А в чем проблема?»
Если в оазисе все успокоилось, то Лондон и Петербург бушевали.
В британской Палате общин выступавший говорил о «российской агрессии», призывали к морской блокаде России и увеличению военных ассигнований. А в русской прессе в этот момент рассуждали о том, как скоро наши солдаты будут мыть сапоги в Индийском океане. В Европе судачили — Россия и Англия вот-вот сойдутся в смертельной схватке.
Самым трезвым в этой ситуации, как ни странно, оказался афганский эмир Абдур-Рахман. Он отлично знал и англичан, и русских, во владениях которых прожил десять лет во время изгнания из собственной страны. Эмир рассудил, что в случае начала большой драки вместо «Большой игры» от его владений и его самого мало что останется. Поэтому британским дипломатам Абдур-Рахман заявил: «Да какая там война, так, мелкая стычка на границе, горячие парни немного пошумели, стоит ли делать из этого проблему?»
«Спасите меня от моих друзей». Карикатура времён Большой игры. Афганский эмир Шир-Али между Россией (медведь) и Британской империей (лев).
Самая южная крепость
В это время стороны уже успели выпустить пар в словесном порядке, и к делу приступили дипломаты. В итоге сошлись на том, что отвоеванный Комаровым оазис остается за Россией, взамен чего Петербург обязуется в дальнейшем уважать границы владений эмира Афганистана и признает над ним британский протекторат.
Кстати, пока дипломаты договаривались, жители Пандждеха уже поклялись в вечной верности русскому царю — Комаров принял от них прошение о вступление в русское подданство на следующий день после боя. В 1890 году на правом берегу реки Кушка был обустроен Кушкинский укреплённый пост, спустя шесть лет превратившийся в крепость Кушка. К 1898 году к Кушке была проведена железная дорога.
Интересно, что в самой крепости находилась полевая железнодорожная рота в задачи которой входило обслуживание 200-верстовой военно-полевой железной дороги. Эту дорогу планировалось в кратчайшие сроки в случае начала боевых действий протянуть прямо до афганского Герата.
Больше ста лет Кушка была городом военных и пограничников. Во время Афганской войны здесь проходили акклиматизацию подразделения, путь которых лежал в сопредельную страну. В 1992 году история Кушки как крайней точки великого государства завершилась. В 1999 году туркменский город сменил и имя — теперь он не Кушка, а Серхетабад.
[i]«Этого не все понимали даже в Великой России! С востоком нужно договариваться на взаимовыгодных условиях именно таким образом Россия в XIX веке овладела Средней Азией».[/i]
[img]https://images.aif.ru/019/665/a2ef3df20cdc2f7c8965e4c0d5671257.jpg[/img] [b]Ф. Рубо. Бой на Кушке (рисунок из статьи «Кушка» «Военная энциклопедия Сытина») [/b]
[b][size=150]Как русский генерал Комаров утер нос англичанам![/size][/b]
[b][color=#800000]«Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют», — эту поговорку хорошо знали несколько поколений советских офицеров. Городку в Средней Азии суждено было стать крайней южной точкой сначала Российской империи, а затем и Советского Союза.[/color][/b]
[b][size=150]Жертва «Большой игры»[/size][/b]
[b][i]Обретение этого клочка земли было связано с драматическими обстоятельствами, едва не обернувшимися большой войной между Россией и Англией.[/i][/b]
В 1801 году император Павел I отправил донских казаков с задачей совершить вторжение в британские владения в Индии. Вскоре император стал жертвой переворота, и казаков, находившихся только в начале пути, вернули назад. Затея Павла была сущей авантюрой, но направление общего движения страны осталось прежним. Весь XIX век Россия будет укрепляться в Средней Азии, все ближе подходя к территориям, которые считали зоной своих интересов британцы. Ни те, ни другие не стремились вступать в прямой конфликт. Иное дело — насолить конкуренту руками своих местных союзников.
Британский разведчик Артур Конолли дал этому российско-британскому противостоянию красивое название — «Большая игра». Правда, закрепилось оно много позже после того, как сам Конолли стал ее жертвой. В сентябре 1841 года он пытался убедить правителей Хивинского, Бухарского и Кокандского ханств забыть о своих разногласиях, чтобы сосредоточиться на главной цели — борьбе с русскими.
Миссия Конолли не задалась — бухарский эмир Насрулла, раздраженный навязчивостью Конолли, приказал схватить его и бросить в тюрьму, где уже сидел его коллега по разведке Чарльз Стоддарт. Оба англичанина были обвинены в шпионаже. 17 июня 1842 года, Насрулла повелел обезглавить обоих англичан.
[b][size=150]Мерв наш![/size][/b]
[b][i]Через сорок с небольшим лет после гибели Конолли «Большая игра» максимально близко подошла к стадии большой войны. Территории, на которых признавали власть русского царя, вплотную приблизились к землям афганского владыки, в свою очередь, находившегося под опекой британской короны.[/i][/b]
В 1883 году начальником Закаспийской области стал генерал Александр Виссарионович Комаров. Участник Кавказской войны и Туркестанских походов, Комаров обратил внимание на древний город Мерв, основанный в середине I тысячелетия до нашей эры. Некогда процветающий, к концу XIX века он находился в упадке и, по мнению Комарова, стал «гнездом разбоя и разрушения».
[img]https://static1-repo.aif.ru/1/90/1522130/c03733e35d525e5a29c258152926ddf8.jpg [/img] [b]Мерв не признавал власть русского царя, что совершенно не устраивало генерала. [/b]
[b][color=#800000]Комаров отправил на переговоры с мервцами штаб-ротмистра Максуда Алиханова и майора Махтумкули Нурбердыханова. Отлично разбиравшиеся в местной специфике, они с блеском справились с задачей.[/color][/b]
25 января 1884 года депутация жителей города прибыла к Комарову с прошением на Высочайшее Имя о принятии Мерва в русское подданство. Так Мерв стал частью империи, за что генерал Комаров был отмечен орденом Белого орла. Ситуация осложнялась тем, что Мерв граничил с афганскими землями, при этом точного разграничения территорий здесь не было.
[b][size=150]Маленький оазис большого значения[/size][/b]
[b][i]И британцы, и россияне направили в спорный район свои разграничительные комиссии, подкрепленные военными отрядами. Камнем преткновения стал оазис Пандждех, или Пенде. Афганский эмир считал оазис своим, но туркменские племена, обитавшие там, ориентировались на Мерв. На этом основании Россия объявила, что оазис принадлежит империи.[/i][/b]
Британская пресса подняла большой шум, заявив, что русские вторглись в Афганистан, а значит, и в пределы Британской империи. Англичане надавили на афганского эмира, и тот направил в Пандждех свой отряд, насчитывавший более 1000 человек. Генералу Комарову доложили — оазис занят афганцами. Военачальник возмутился, поскольку считал это вторжением на вверенную ему территорию. Страсти накалялись. Комаров подтянул к Пандждеху свои силы и обратился к специальному британскому уполномоченному в Афганистане генералу Лэмсдену с требованием: пусть он уберет из оазиса афганцев. Англичанин ответил категоричным «нет». Нюанс заключался в том, что противостояние у оазиса на международном уровне подавалось как борьба двух империй, и первый выстрел трактовался как нападение России на Англию — или наоборот.
[img]https://static1-repo.aif.ru/1/5b/1522131/1b99f5369a977f19e7f9d1f2322b8324.jpg [/img] [b]Британские военные в Лхасе в 1904 г. [/b]
[b][size=150]«Они начали первыми»[/size][/b]
[b][i]Будь на месте Комарова генерал более осторожный, опасающийся дипломатических осложнений, и Пандждех остался бы за афганцами. Тем более что 25 марта русское правительство заверило, что атаки оазиса не будет, правда, с оговоркой — если афганцы не начнут первыми. Афганские войска сосредоточились на западном берегу реки Кушка, а российские — на восточном. Но Комаров, не начиная боевых действий, отдал команду на окружение Пандждеха. [/i][/b] «Переговоры, которыми я желал прийти к мирному исходу дела, не дали желаемых результатов, посему я решил завтра с рассвета атаковать позиции афганцев», — заявил генерал своим офицерам 29 марта. Нарушать обещание не отрывать огня первым Комаров не собирался. 30 марта 1885 года русские войска, развернувшись в боевой порядок, двинулись на позиции афганцев. Не стреляя.
В итоге этот прием сработал — психанувший афганец ранил лошадь одного из казаков. «Они первые начали», — крикнули русские и ринулись в атаку. Главный огонь Комаров приказал сосредоточить на коннице, которая, не выдержав, обратилась в бегство. Упорное сопротивление афганской пехоты уже не могло изменить ситуацию. К утру следующего дня противник был отброшен за мост Пул-и-Хишти. Афганцы потеряли около 600 человек, потери отряда Комарова составили 40 человек убитыми и ранеными.
[img]https://static1-repo.aif.ru/1/f5/1522132/1f26242f659a8b5ad2be60a711710a59.jpg [/img] [b]Абдур-Рахман в 1897. [/b]
[b][size=150]«А в чем проблема?»[/size][/b]
[b][color=#800000]Если в оазисе все успокоилось, то Лондон и Петербург бушевали.[/color][/b]
В британской Палате общин выступавший говорил о «российской агрессии», призывали к морской блокаде России и увеличению военных ассигнований. А в русской прессе в этот момент рассуждали о том, как скоро наши солдаты будут мыть сапоги в Индийском океане. В Европе судачили — Россия и Англия вот-вот сойдутся в смертельной схватке.
Самым трезвым в этой ситуации, как ни странно, оказался афганский эмир Абдур-Рахман. Он отлично знал и англичан, и русских, во владениях которых прожил десять лет во время изгнания из собственной страны. Эмир рассудил, что в случае начала большой драки вместо «Большой игры» от его владений и его самого мало что останется. Поэтому британским дипломатам Абдур-Рахман заявил: «Да какая там война, так, мелкая стычка на границе, горячие парни немного пошумели, стоит ли делать из этого проблему?»
[img]https://static1-repo.aif.ru/1/8a/1522129/be2ad0e4872d76953fd941a42a3e57ef.jpg [/img] [b]«Спасите меня от моих друзей». Карикатура времён Большой игры. Афганский эмир Шир-Али между Россией (медведь) и Британской империей (лев). [/b]
[b][size=150]Самая южная крепость[/size][/b]
[b][i]В это время стороны уже успели выпустить пар в словесном порядке, и к делу приступили дипломаты. В итоге сошлись на том, что отвоеванный Комаровым оазис остается за Россией, взамен чего Петербург обязуется в дальнейшем уважать границы владений эмира Афганистана и признает над ним британский протекторат.[/i][/b]
Кстати, пока дипломаты договаривались, жители Пандждеха уже поклялись в вечной верности русскому царю — Комаров принял от них прошение о вступление в русское подданство на следующий день после боя. В 1890 году на правом берегу реки Кушка был обустроен Кушкинский укреплённый пост, спустя шесть лет превратившийся в крепость Кушка. К 1898 году к Кушке была проведена железная дорога.
Интересно, что в самой крепости находилась полевая железнодорожная рота в задачи которой входило обслуживание 200-верстовой военно-полевой железной дороги. Эту дорогу планировалось в кратчайшие сроки в случае начала боевых действий протянуть прямо до афганского Герата. Больше ста лет Кушка была городом военных и пограничников. Во время Афганской войны здесь проходили акклиматизацию подразделения, путь которых лежал в сопредельную страну. В 1992 году история Кушки как крайней точки великого государства завершилась. В 1999 году туркменский город сменил и имя — теперь он не Кушка, а Серхетабад.
«Средняя Азия в XIX веке ждала русских с надеждой – по простой причине Англичане создавали колонии, а Русские губернии!»
Переправа туркестанского отряда через Аму-Дарью в 1873 году. (Каразин Н. Н., 1888).
29 мая 1873 г., отряд знаменитого военачальника, «Белого Генерала», а пока только кующего свою славу подполковника Михаила Скобелева, коротким яростным штурмом взял ворота и стены Хивы, древнего города, который, согласно преданию, вырос вокруг колодца Хейвак, вырытого Симом, сыном библейского Ноя. Средняя Азия на долгие годы вошла в состав империи.
Факт взятия русскими войсками Хивы впоследствии наполняли самыми разными смыслами в зависимости от политических пристрастий и платформ. Для кого-то это было не более чем эпизодом «Большой игры» между двумя империями, — Российской и Британской — в ходе которой гиганты делили сферы влияния в регионе. Для кого-то — банальное присоединение того, что «плохо лежит», с целью расширения рынков сбыта. Нынешние потомки побеждённых тогда хивинцев искренне считают тот день чёрным и уверены в том, что русские принесли только мрак и горе.
Официально сейчас господствует нейтральная точка зрения. Правда, с заметным реверансом в сторону политической корректности: «Прекратило своё существование Хивинское ханство, последнее независимое государство в Средней Азии». О безвозвратно ушедшем «последнем» полагается сожалеть: хотя бы как об экзотической редкости и «цветущей сложности».
Русский Туркестан
Современники события вирусом политкорректности заражены не были. И потому в декабрьском номере журнала «Вестник Европы» за 1873 год сказали прямо: «Так увенчались полным успехом полуторавековые усилия России обеспечить спокойствие нашей степи до самых крайних её пределов». Кауфман Константин Петрович, 1873 год.
К тому моменту Хивинское ханство было действительно последним государством, сохранявшим независимость в регионе. Всё остальное уже представляло собой Туркестанское генерал-губернаторство с генерал-адъютантом Константином фон Кауфманом во главе. И Хивинский поход с точки зрения логистики был организован грамотно. Четыре отряда, вышедших из Ташкента, Оренбурга, Мангышлака и Красноводска, никаких шансов Хиве не оставляли, взяв её в классическую «коробочку».
Даже то, что Красноводский отряд до места назначения так и не дошёл и во взятии Хивы участия не принимал, уже не имело никакого значения. Во-первых, отлично справились и без него. Во-вторых, солдат полковника Василия Маркозова остановил не противник. С ним-то полковник управился отлично, вдребезги разбив туркменов у колодца Игды. Но дальнейшее продвижение упёрлось в полное отсутствие колодцев. И полковник счёл за благо вернуться обратно, решив «задачу-минимум»: связать туркменов на своём участке военных действий и оттянуть их от Хивы.
Они не пройдут?
О том, чем именно было продвижение по пустыне, могут рассказать очевидцы из других отрядов. Скажем, Мангышлакского. «Чтобы напоить из тамошних глубоких колодцев три роты пехоты, требовалось от пятнадцати до двадцати часов. В довершение ко всему вода оказывалась или дурного качества, или с большой примесью извести, так что не утоляла жажду, а только распаляла её. Или же с большим содержанием глауберовой соли (декагират сульфата натрия, применяется при лечении запоров), отчего страдали дизентерией не только все без исключения люди, но и лошади, и верблюды».
Не лучше дела обстояли и в отряде, который вёл из Ташкента сам генерал-губернатор Константин фон Кауфман. «Вода действительно найдена была в трех колодцах на глубине от пятидесяти до ста футов, но очень дурная и в недостаточном количестве. В одном даже найден был труп собаки, брошенной туда, по всей вероятности, разбойниками-хивинцами. Но, как ни отвратительна была вода, её всё-таки выдавали людям порциями в полкружки на целый день... Мутной невкусной жидкости, способной поддерживать лишь животную жизнь, было так мало, что несколько проводников-туземцев умерло от жажды».
Через мёртвые пески к колодцам Адам-Крылган. (Каразин Н. Н., 1888).
Там, где умирали даже туземцы, русский солдат всё-таки оказался способен пройти. И пройти так, что удивились даже бывалые путешественники по пустыням: «Пройденный отрядом путь казался киргизам, находившимся при отряде, до того трудным, что они были уверены, что войска не пройдут. Они думали, что русские, придя в Биш-Акты, или потом до Ильтеидже, построят крепость и уйдут домой. Только когда авангардная колонна дошла до Итыбая, сомнения киргизов кончились».
О том, почему так произошло, может рассказать непосредственный участник похода, американский репортёр Януарий Алоизий Мак-Гахан, сопровождавший отряд Кауфмана и подружившийся с подполковником Скобелевым. «Дисциплина войск была превосходна. Хотя жажда доводила людей почти до безумия, ни один солдат до выдачи на то позволения не вышел из рядов, когда проходили берегом Сардаба-Куль, маленького озера неподалеку от реки, о котором я уже упоминал в рассказе о личных своих приключениях. Генерал Кауфман говорил о своих солдатах чуть не со слезами на глазах. По его словам, никакой другой солдат в целом мире не вынес бы того, чему русский солдат подвергся в этом походе. И я вполне разделяю его мнение на этот счет».
Русские солдаты у стен Хивы. (Верещагин В.В. 1871).
Порядок, разум, свобода
Дисциплина и потрясающая выучка солдат империи действительно впечатляли. Особенно красиво выглядит тот факт, что в составе отрядов находились национальные военные формирования: в частности, Дагестанский конный полк. Надо сказать, что горцы в Хивинском походе сражались против своих единоверцев как минимум неплохо: «Уральская и дагестанская сотни, при двух ракетных станках, оставив пехоту на передовой позиции, наскочили на неприятельскую пехоту и на значительную массу кавалерии. Обе сотни ударили в штыки; неприятель, бросив верблюдов, обратился в бегство, но часть его была изрублена в свалке; особенно удачно действовали в этом случае дагестанцы».
Здесь очень уместно было бы вспомнить старинную студенческую песню о римских легионерах, тот момент, когда объясняется, зачем Римской империи и «Пальмира зелёная, и Галлия, и Альбион». Да затем, что солдаты Рима «порядок и разум на копьях несут». В случае с Хивинским походом мы видим совсем другую империю, но ровно тот же самый принцип. Столкновение «порядка и разума» с дикостью. В самом прямом смысле. Тот же Мак-Гахан был поражён, впервые увидев хивинцев: «Они все по большей части были среднего роста, худые и мускулистые, с длинными чёрными бородами и каким-то злым выражением в лицах. Их костюм кажется мне самым безобразным и неудобным из всех, какие я видал до сих пор. Одной шапки такого веса достаточно чтобы затормозить деятельность самой светлой головы; при виде этих чудовищных головных уборов отсталость их цивилизации стала мне вполне понятна».
Мухаммед Рахим-хан II.
Эта отсталость выражалась, конечно, не в халатах и не в шапках. А в том, что на территории «единственного независимого государства Средней Азии» цвело пышным цветом такое архаичное и позорное явление, как рабство и торговля людьми. Причём людьми, захваченными в том числе и на территории сопредельных государств, например, России и Персии.
Таковых было много. И даже очень много. Только в самой Хиве насчитывалось около 10 тысяч рабов.
Позиция империи в изложении генерала Кауфмана была проста и лаконична: «Наше достоинство не допускает невольничества и торга людьми в стране, занятой нашими войсками». Возможно, хан Хивы Сеид Мухаммед-Рахим II имел другую точку зрения по данному вопросу. Но предпочёл её не оглашать. Во-первых, потому, что русские действительно заняли его ханство. Во-вторых, были серьёзные внутренние причины: «Не только рабы-иранцы ждали от русских себе свободы и возвращения на родину, но повсеместно в Средней Азии было убеждение, что если русские явятся в Хиву, то рабство должно прекратиться».
[i]«Средняя Азия в XIX веке ждала русских с надеждой – по простой причине Англичане создавали колонии, а Русские губернии!»[/i]
[img]https://images.aif.ru/014/289/76db9b8288705b34b8082a9828774e75.jpg [/img] [b]Переправа туркестанского отряда через Аму-Дарью в 1873 году. (Каразин Н. Н., 1888). [/b]
29 мая 1873 г., отряд знаменитого военачальника, «Белого Генерала», а пока только кующего свою славу подполковника Михаила Скобелева, коротким яростным штурмом взял ворота и стены Хивы, древнего города, который, согласно преданию, вырос вокруг колодца Хейвак, вырытого Симом, сыном библейского Ноя. Средняя Азия на долгие годы вошла в состав империи.
Факт взятия русскими войсками Хивы впоследствии наполняли самыми разными смыслами в зависимости от политических пристрастий и платформ. Для кого-то это было не более чем эпизодом «Большой игры» между двумя империями, — Российской и Британской — в ходе которой гиганты делили сферы влияния в регионе. Для кого-то — банальное присоединение того, что «плохо лежит», с целью расширения рынков сбыта. Нынешние потомки побеждённых тогда хивинцев искренне считают тот день чёрным и уверены в том, что русские принесли только мрак и горе.
Официально сейчас господствует нейтральная точка зрения. Правда, с заметным реверансом в сторону политической корректности: «Прекратило своё существование Хивинское ханство, последнее независимое государство в Средней Азии». О безвозвратно ушедшем «последнем» полагается сожалеть: хотя бы как об экзотической редкости и «цветущей сложности».
[b][size=150]Русский Туркестан[/size][/b] [b][i] Современники события вирусом политкорректности заражены не были. И потому в декабрьском номере журнала «Вестник Европы» за 1873 год сказали прямо: «Так увенчались полным успехом полуторавековые усилия России обеспечить спокойствие нашей степи до самых крайних её пределов».[/i][/b] [img] https://static1-repo.aif.ru/1/ff/1085107/838f4f8938009ff38911d16a34314d06.jpg [/img] [b]Кауфман Константин Петрович, 1873 год. [/b]
К тому моменту Хивинское ханство было действительно последним государством, сохранявшим независимость в регионе. Всё остальное уже представляло собой Туркестанское генерал-губернаторство с генерал-адъютантом Константином фон Кауфманом во главе. И Хивинский поход с точки зрения логистики был организован грамотно. Четыре отряда, вышедших из Ташкента, Оренбурга, Мангышлака и Красноводска, никаких шансов Хиве не оставляли, взяв её в классическую «коробочку».
Даже то, что Красноводский отряд до места назначения так и не дошёл и во взятии Хивы участия не принимал, уже не имело никакого значения. Во-первых, отлично справились и без него. Во-вторых, солдат полковника Василия Маркозова остановил не противник. С ним-то полковник управился отлично, вдребезги разбив туркменов у колодца Игды. Но дальнейшее продвижение упёрлось в полное отсутствие колодцев. И полковник счёл за благо вернуться обратно, решив «задачу-минимум»: связать туркменов на своём участке военных действий и оттянуть их от Хивы. [b][size=150] Они не пройдут?[/size][/b]
[b][i]О том, чем именно было продвижение по пустыне, могут рассказать очевидцы из других отрядов. Скажем, Мангышлакского. «Чтобы напоить из тамошних глубоких колодцев три роты пехоты, требовалось от пятнадцати до двадцати часов. В довершение ко всему вода оказывалась или дурного качества, или с большой примесью извести, так что не утоляла жажду, а только распаляла её. Или же с большим содержанием глауберовой соли (декагират сульфата натрия, применяется при лечении запоров), отчего страдали дизентерией не только все без исключения люди, но и лошади, и верблюды». [/i][/b]
Не лучше дела обстояли и в отряде, который вёл из Ташкента сам генерал-губернатор Константин фон Кауфман. «Вода действительно найдена была в трех колодцах на глубине от пятидесяти до ста футов, но очень дурная и в недостаточном количестве. В одном даже найден был труп собаки, брошенной туда, по всей вероятности, разбойниками-хивинцами. Но, как ни отвратительна была вода, её всё-таки выдавали людям порциями в полкружки на целый день... Мутной невкусной жидкости, способной поддерживать лишь животную жизнь, было так мало, что несколько проводников-туземцев умерло от жажды».
[img]https://static1-repo.aif.ru/1/ee/1085104/4cae320b908b125182be68183b5b1173.jpg [/img] [b]Через мёртвые пески к колодцам Адам-Крылган. (Каразин Н. Н., 1888). [/b]
Там, где умирали даже туземцы, русский солдат всё-таки оказался способен пройти. И пройти так, что удивились даже бывалые путешественники по пустыням: «Пройденный отрядом путь казался киргизам, находившимся при отряде, до того трудным, что они были уверены, что войска не пройдут. Они думали, что русские, придя в Биш-Акты, или потом до Ильтеидже, построят крепость и уйдут домой. Только когда авангардная колонна дошла до Итыбая, сомнения киргизов кончились».
О том, почему так произошло, может рассказать непосредственный участник похода, американский репортёр Януарий Алоизий Мак-Гахан, сопровождавший отряд Кауфмана и подружившийся с подполковником Скобелевым. «Дисциплина войск была превосходна. Хотя жажда доводила людей почти до безумия, ни один солдат до выдачи на то позволения не вышел из рядов, когда проходили берегом Сардаба-Куль, маленького озера неподалеку от реки, о котором я уже упоминал в рассказе о личных своих приключениях. Генерал Кауфман говорил о своих солдатах чуть не со слезами на глазах. По его словам, никакой другой солдат в целом мире не вынес бы того, чему русский солдат подвергся в этом походе. И я вполне разделяю его мнение на этот счет».
[img]https://static1-repo.aif.ru/1/0c/1085103/447bfee8282e6431dd7c6dc5ac22fb92.jpg [/img] [b]Русские солдаты у стен Хивы. (Верещагин В.В. 1871). [/b] [b][size=150] Порядок, разум, свобода[/size][/b]
Дисциплина и потрясающая выучка солдат империи действительно впечатляли. Особенно красиво выглядит тот факт, что в составе отрядов находились национальные военные формирования: в частности, Дагестанский конный полк. Надо сказать, что горцы в Хивинском походе сражались против своих единоверцев как минимум неплохо: «Уральская и дагестанская сотни, при двух ракетных станках, оставив пехоту на передовой позиции, наскочили на неприятельскую пехоту и на значительную массу кавалерии. Обе сотни ударили в штыки; неприятель, бросив верблюдов, обратился в бегство, но часть его была изрублена в свалке; особенно удачно действовали в этом случае дагестанцы».
Здесь очень уместно было бы вспомнить старинную студенческую песню о римских легионерах, тот момент, когда объясняется, зачем Римской империи и «Пальмира зелёная, и Галлия, и Альбион». Да затем, что солдаты Рима «порядок и разум на копьях несут». В случае с Хивинским походом мы видим совсем другую империю, но ровно тот же самый принцип. Столкновение «порядка и разума» с дикостью. В самом прямом смысле. Тот же Мак-Гахан был поражён, впервые увидев хивинцев: «Они все по большей части были среднего роста, худые и мускулистые, с длинными чёрными бородами и каким-то злым выражением в лицах. Их костюм кажется мне самым безобразным и неудобным из всех, какие я видал до сих пор. Одной шапки такого веса достаточно чтобы затормозить деятельность самой светлой головы; при виде этих чудовищных головных уборов отсталость их цивилизации стала мне вполне понятна».
[img]https://static1-repo.aif.ru/1/1a/1085106/caf806e846d836c88b0345047143b018.jpg [/img] [b]Мухаммед Рахим-хан II. [/b]
Эта отсталость выражалась, конечно, не в халатах и не в шапках. А в том, что на территории «единственного независимого государства Средней Азии» цвело пышным цветом такое архаичное и позорное явление, как рабство и торговля людьми. Причём людьми, захваченными в том числе и на территории сопредельных государств, например, России и Персии.
[b][color=#800000]Таковых было много. И даже очень много. Только в самой Хиве насчитывалось около 10 тысяч рабов. [/color][/b]
Позиция империи в изложении генерала Кауфмана была проста и лаконична: «Наше достоинство не допускает невольничества и торга людьми в стране, занятой нашими войсками». Возможно, хан Хивы Сеид Мухаммед-Рахим II имел другую точку зрения по данному вопросу. Но предпочёл её не оглашать. Во-первых, потому, что русские действительно заняли его ханство. Во-вторых, были серьёзные внутренние причины: «Не только рабы-иранцы ждали от русских себе свободы и возвращения на родину, но повсеместно в Средней Азии было убеждение, что если русские явятся в Хиву, то рабство должно прекратиться».
И британцы, и россияне направили в спорный район свои разграничительные комиссии, подкрепленные военными отрядами. Камнем преткновения стал оазис Пандждех, или Пенде.
Кстати, любопытно что по имени этого оазиса назван и известный комар Пендинка, который водится в тамошних местах возле речки. Ужасная мерзость, язвы от его укусов могут гноиться годами, и никакие йод-зеленка их не берут. Но антибиотиками лечится довольно быстро:
ru.wikipedia.org/wiki/Кожный_лейшманиоз
Любопытен сам путь по которому русская военная экспансия продвигалась в Центральной Азии. По сути дела из современного Казахстана русские военные спустились вначале к Ташкенту, заняли Ферганскую долину, а потом, сделав крюк на 90 градусов на запад, провели операции и заняли Самарканд-Бухару. Хивинское ханство с центром на границе современных Туркменистана-Узбекистана, ближе всего к Аралу, было завоёвано последним из территорий нынешнего Узбекистана. Туркменистан в то время был крайне мало заселен, его брали уже после Хивы. В 1990 году в Кушке отмечалось 100 летие основания, мне даже посчастливилось участвовать в мероприятии. А самым поразительным для афганцев и англичан было то, что железную дорогу в Кушку протянули буквально за считанные годы после известного боя с афганцами.
Но последними хронологически к Российской империи из Центральной Азии присоединялись памирские участки территории современного Таджикистана в 1890х годах. И "Большая Игра" закончилась подписанием в 1895 году демаркационных протоколов с Англией, в русской статье википедии о них почему-то не сказано.
[quote]И британцы, и россияне направили в спорный район свои разграничительные комиссии, подкрепленные военными отрядами. Камнем преткновения стал оазис Пандждех, или Пенде. [/quote]
Кстати, любопытно что по имени этого оазиса назван и известный комар Пендинка, который водится в тамошних местах возле речки. Ужасная мерзость, язвы от его укусов могут гноиться годами, и никакие йод-зеленка их не берут. Но антибиотиками лечится довольно быстро: ru.wikipedia.org/wiki/Кожный_лейшманиоз
Любопытен сам путь по которому русская военная экспансия продвигалась в Центральной Азии. По сути дела из современного Казахстана русские военные спустились вначале к Ташкенту, заняли Ферганскую долину, а потом, сделав крюк на 90 градусов на запад, провели операции и заняли Самарканд-Бухару. Хивинское ханство с центром на границе современных Туркменистана-Узбекистана, ближе всего к Аралу, было завоёвано последним из территорий нынешнего Узбекистана. Туркменистан в то время был крайне мало заселен, его брали уже после Хивы. В 1990 году в Кушке отмечалось 100 летие основания, мне даже посчастливилось участвовать в мероприятии. А самым поразительным для афганцев и англичан было то, что железную дорогу в Кушку протянули буквально за считанные годы после известного боя с афганцами.
Но последними хронологически к Российской империи из Центральной Азии присоединялись памирские участки территории современного Таджикистана в 1890х годах. И "Большая Игра" закончилась подписанием в 1895 году демаркационных протоколов с Англией, в русской статье википедии о них почему-то не сказано.
NoName: ↑31 мар 2020, 14:46
Любопытен сам путь по которому русская военная экспансия продвигалась в Центральной Азии.
Национальная политика невмешательства Российской империи можно и сейчас позавидовать! Тот национальный маразм который произвели на Божий Свет Евреи-Большевики уже в 1922 году положил конец Совдепии-СССР. Национальное единство Государства должно строиться исключительно на базе основной Определяющей нации для России это был Исторический Славянский союз русских - белорусов и малороссов (украинцев).
[quote=NoName post_id=315 time=1585655194 user_id=77] Любопытен сам путь по которому русская военная экспансия продвигалась в Центральной Азии.[/quote] [b][color=#800000]Национальная политика невмешательства Российской империи можно и сейчас позавидовать! Тот национальный маразм который произвели на Божий Свет Евреи-Большевики уже в 1922 году положил конец Совдепии-СССР. Национальное единство Государства должно строиться исключительно на базе основной Определяющей нации для России это был Исторический Славянский союз русских - белорусов и малороссов (украинцев). [/color][/b]
На ранних стадиях русско-британского соперничества, разворачивавшегося в том числе на территории Афганистана и позже вошедшего в историю под названием «Большая игра», одними из главных участников был русский офицер Ян Виткевич, установивший контакт с эмиром Дост Мухаммедом и собрал жизненно важные разведданные о деятельности англичан в стране.
В первой половине 19 века противоречия между двумя империями возникали все чаще. Одна стремилась распространить влияние на Центральную Азию, другая расположилась в Индии. Афганистан стал буферной зоной между соперничающими державами. Опасаясь друг друга, страны старались установить дружественные отношения с этим государством.
Первый серьезный ход в геополитической шахматной партии был произведен англичанами в 1831 году. Молодой исследователь Александр Бернс отправился путешествовать из Индии в Афганистан и Бухару. Об этом он написал увлекательную книгу. Азия на тот момент была плохо исследована европейцами. Позже путешественник стал британским агентом в Афганистане и наладил контакт с афганским эмиром.
В это же время русский офицер польского происхождения Ян Виткевич, посланный в Оренбург, тоже собирался в Среднюю Азию. Причем он был очень хорошо подготовлен для этих целей. Виткевич свободно владел несколькими языками: английским, немецким, французским, польским, а также фарси и наречиями тюркских языков. Прибыв в столицу Бухарского эмирата, он познакомился с Хусейном Али, посланником Дост Мухаммеда. Это стало трамплином для блестящей, но недолгой карьеры Виткевича, связанной с Афганистаном. Афганский эмир устал от постоянных английских интриг, происходивших вокруг его страны, и согласился, чтобы его посланник встретился с российским императором. Ян Викторович отвез Хусейна Али в Санкт-Петербург, был личным переводчиком во время переговоров, помогал получить ценную информацию о ситуации в Азии.
В 1837 году его отправили с секретной миссией в Кабул. Об этом узнали англичане. Оба посланника — Александр Бернс и Ян Виткевич — пересеклись за рождественским столом. Британцы боялись присутствия русских. Они считали, что Россия провоцирует персов для нападение на западный Афганистан. Каждый из соперников отсылал подробные отчеты своим правительствам о деятельности друг друга. Взаимное недоверие нарастало все сильнее, за влияние на Афганистан боролись две крупных империи.
Ян Виткевич действовал настолько виртуозно, что сумел стать приближенным афганского эмира. Он докладывал в столицу все подробности действий противника. Репутация Виткевича достигла такого уровня, что англичане его боялись. К концу периода пребывания Виткевича в Кабуле стало понятно, что доверие эмира заслуженно. Источники говорят о том, что Дост Мухаммед был абсолютно уверен в том, что Россия поддержит его, если англичане попробуют вторгнуться в Афганистан. Но в реальности все оказалось иначе. Когда состоялась первая афгано-английская война в 1838 году, обещания со стороны русских не были выполнены. Хоть война была и недолгой, но Афганистан заплатил дорогую цену.
Александр Бернс
В результате Петербург вынужден был отозвать офицера на родину. Ян Виткевич вернулся в мае 1839 года, однако через неделю был застрелен в гостиничном номере при загадочных обстоятельствах. Злодеи попытались представить все как самоубийство. Рядом лежали обгоревшие бумаги и пистолет. Его смерть стала предметом многочисленных спекуляций. При том, что, по словам шотландского историк Уильяма Далримпла, она уже не имела какого-то смысла. Англичане считали что его убило русское правительство, российские историки утверждали что за всем этим стоят англичане. Как считает Далримпл, все это больше похоже на деятельность английской разведки. Об этом говорят пропавшие и уничтоженные бумаги, среди которых содержались сведения о британской деятельности в Центральной Азии, которые сумел добыть Виткевич. Бернс же был убит разъяренной толпой в Кабуле в 1841 году. Судьба Яна Виткевича послужила вдохновением для множества художественных произведений.
[b][size=150]Русский шпион в Афганистане[/size][/b]
На ранних стадиях русско-британского соперничества, разворачивавшегося в том числе на территории Афганистана и позже вошедшего в историю под названием «Большая игра», одними из главных участников был русский офицер Ян Виткевич, установивший контакт с эмиром Дост Мухаммедом и собрал жизненно важные разведданные о деятельности англичан в стране. В первой половине 19 века противоречия между двумя империями возникали все чаще. Одна стремилась распространить влияние на Центральную Азию, другая расположилась в Индии. Афганистан стал буферной зоной между соперничающими державами. Опасаясь друг друга, страны старались установить дружественные отношения с этим государством.
Первый серьезный ход в геополитической шахматной партии был произведен англичанами в 1831 году. Молодой исследователь Александр Бернс отправился путешествовать из Индии в Афганистан и Бухару. Об этом он написал увлекательную книгу. Азия на тот момент была плохо исследована европейцами. Позже путешественник стал британским агентом в Афганистане и наладил контакт с афганским эмиром.
В это же время русский офицер польского происхождения Ян Виткевич, посланный в Оренбург, тоже собирался в Среднюю Азию. Причем он был очень хорошо подготовлен для этих целей. Виткевич свободно владел несколькими языками: английским, немецким, французским, польским, а также фарси и наречиями тюркских языков. Прибыв в столицу Бухарского эмирата, он познакомился с Хусейном Али, посланником Дост Мухаммеда. Это стало трамплином для блестящей, но недолгой карьеры Виткевича, связанной с Афганистаном. Афганский эмир устал от постоянных английских интриг, происходивших вокруг его страны, и согласился, чтобы его посланник встретился с российским императором. Ян Викторович отвез Хусейна Али в Санкт-Петербург, был личным переводчиком во время переговоров, помогал получить ценную информацию о ситуации в Азии.
В 1837 году его отправили с секретной миссией в Кабул. Об этом узнали англичане. Оба посланника — Александр Бернс и Ян Виткевич — пересеклись за рождественским столом. Британцы боялись присутствия русских. Они считали, что Россия провоцирует персов для нападение на западный Афганистан. Каждый из соперников отсылал подробные отчеты своим правительствам о деятельности друг друга. Взаимное недоверие нарастало все сильнее, за влияние на Афганистан боролись две крупных империи.
Ян Виткевич действовал настолько виртуозно, что сумел стать приближенным афганского эмира. Он докладывал в столицу все подробности действий противника. Репутация Виткевича достигла такого уровня, что англичане его боялись. К концу периода пребывания Виткевича в Кабуле стало понятно, что доверие эмира заслуженно. Источники говорят о том, что Дост Мухаммед был абсолютно уверен в том, что Россия поддержит его, если англичане попробуют вторгнуться в Афганистан. Но в реальности все оказалось иначе. Когда состоялась первая афгано-английская война в 1838 году, обещания со стороны русских не были выполнены. Хоть война была и недолгой, но Афганистан заплатил дорогую цену.
[img]https://s9.travelask.ru/system/images/files/001/358/381/wysiwyg_jpg/александр_бернс.jpg?1573861463[/img] Александр Бернс
В результате Петербург вынужден был отозвать офицера на родину. Ян Виткевич вернулся в мае 1839 года, однако через неделю был застрелен в гостиничном номере при загадочных обстоятельствах. Злодеи попытались представить все как самоубийство. Рядом лежали обгоревшие бумаги и пистолет. Его смерть стала предметом многочисленных спекуляций. При том, что, по словам шотландского историк Уильяма Далримпла, она уже не имела какого-то смысла. Англичане считали что его убило русское правительство, российские историки утверждали что за всем этим стоят англичане. Как считает Далримпл, все это больше похоже на деятельность английской разведки. Об этом говорят пропавшие и уничтоженные бумаги, среди которых содержались сведения о британской деятельности в Центральной Азии, которые сумел добыть Виткевич. Бернс же был убит разъяренной толпой в Кабуле в 1841 году. [b][i]Судьба Яна Виткевича послужила вдохновением для множества художественных произведений.[/i][/b]
Имя великого путешественника Пржевальского хорошо известно в России и за рубежом — географ, ботаник, зоолог, этнолог, этнограф. Но он был прежде всего офицером российской армии и служил ревностно во славу Отечества.
Было бы наивно думать, что офицер-путешественник был увлечён только чистой наукой. Давно уже вполголоса говорили, что Пржевальский - разведчик. Открытие доступа к части военных документов показало, что Пржевальский не только разведчик, он - гениальный разведчик и геополитик. К 170-летию великого русского исследователя Центральной Азии Николая Михайловича Пржевальского журнал «Государственная служба» совместно с кафедрой национальной безопасности и библиотекой Российской академии государственной службы при Президенте РФ провели научный круглый стол «Геополитика российской империи: генерал Н.М. Пржевальский». Участвовали: В.И. Мельников — заместитель председателя Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности; С.В. Фокин - профессор кафедры национальной безопасности РАГС, доктор исторических наук, профессор; В.Б. Титов - профессор Военной академии РВСН им. Петра Великого, доктор исторических наук, профессор; Е.Ф. Морозов - военный географ, геополитик; С.В. Смульский - заведующий кафедрой национальной безопасности, доктор политических наук, профессор; вела заседание главный редактор журнала, доктор политических наук А.В. Шевченко.
Вот выступление С.В. Фокина, в котором он ведёт речь о пересечении интересов двух мировых держав - России и Англии - на территории Центральной Азии: Китай, Монголия, Тибет. Соперничество разворачивалось как военное, так и научное. Р. Киплинг назвал это «большой игрой». В данный период вписывается и жизнь Н.М. Пржевальского. Англичане проникали в Центральную Азию с юга. Они старались обеспечить безопасность Индии, своей колонии. В 1839 г. Англия развязала первую войну с Афганистаном и через три года потерпела поражение. Вторая афганская война (1878-1880) закончилась контролем Англии над Афганистаном. Россия соответственно реагировала на действия Англии. Все центральноазиатские экспедиции Пржевальского проходили на фоне военных действий в Афганистане. «К 1885 году благодаря блистательной победе русского оружия и присоединению туркмен Мерва расширились владения России на юге до пределов Афганистана». Геополитическое поле России на юге было обеспечено.
Однако в этот период произошли изменения в характере и способах ведения военной разведки. Разведчики были всегда. В прежние века разведывательную информацию о соседних странах собирали дипломаты, военные атташе, чиновники, купцы. Информация накапливалась медленно, также медленно переправлялась, часто была недостоверной - это «пассивная» разведка, которая велась «на себя». Период «большой игры» совпал с «революцией в разведке» (термин ввел Вэсли Уарк), в характере и способах её ведения. Пржевальский предложил вести «активную» оперативную разведку - «от себя», т.е. не ждать поступления информации, а самому её искать.
С.В. Фокин подчеркивает: «Родоначальником ее географической составляющей можно смело назвать Н.М. Пржевальского. Именно ему принадлежит первенство в ведении «активной» разведки на местности по общему рельефу, по свойствам гор, рек, климатическим условиям, фауне и флоре, изучению путей сообщения в регионе с точки зрения их пригодности для передвижения войск и военных грузов в любое время года».
Е.Ф. Морозов в своём выступлении рассматривает военную обстановку, в которой проходили экспедиции Пржевальского. Путешествие по Уссурийскому краю в период «манзовской войны» - банды китайцев свободно переходили через границу и грабили месторождения золота, местные племена. Когда руководство Уссурийского края приняло некоторые меры по колонизации, в 1867 г. около 40 тысяч манз развернули военные действия против русских властей и колонистов. «Капитан Пржевальский был откомандирован в Уссурийский край как раз в начале этих событий, участвовал в боях, преследовал манз в самой Маньчжурии. По окончании «манзовской войны» он был назначен старшим адъютантом штаба Приамурского военного округа. Это не личный адъютант, а начальник одного из отделов штаба. И Николай Михайлович на этом посту занимался административной работой по обеспечению и развитию колонизации Уссурийского края», - сообщает Е.Ф. Морозов.
Первая центральноазиатская экспедиция Пржевальского (1870-1873) в Монголию была связана с тем, что там, в Синьцзяне, не утихало восстание, начавшееся в 1864 году. Китайцы были изгнаны из Синьцзяня, а местные племена резали друг друга. Русские консульства и фактории были разорены, население бежало на русскую территорию. В январе 1871 года в Петербурге было принято решение: для охраны русских торговых интересов ввести в Монголию войска, дабы «помочь» китайцам в Илийском крае (оккупировать его). Разведывательные данные Пржевальского в создавшемся положении были необходимы.
Вторая центральноазиатская экспедиция Пржевальского - Лобнорская (1876-1877) - проходила в условиях, когда мира в Синьцзяне не наступило. В армии правителя Джеты-шаара Якуб-бека появились английские «волонтеры», оружие английских фабрик и даже артиллерийские части, поэтому русское правительство, естественно, проявило к Синьцзяну «научный интерес». Отношения Пржевальского с Якуб-беком были активными, хотя, нужно полагать, он понимал роль Пржевальского. С войском Якуб-бека вёл войну выдающийся китайский лидер Цзо Цзунтан, китайцы заняли основные города Синьцзяна, шла кровавая партизанская война, разворачивались репрессии. Мог ли Пржевальский в этих обстоятельствах заниматься чистой наукой?
Третья центральноазиатская (первая Тибетская) экспедиция (1879-1881) проводилась в период кризиса в Центральной Азии: в 1877-1878 гг. шла война России с Турцией (1877-1878), этим воспользовались англичане и попытались захватить Афганистан. «Большая игра» оживилась. На территории Центральной Азии действовало множество развед¬групп, как английских, так и русских. «Пржевальский не дошел до Лхасы, он вернулся, когда Геок-Тепе был оккупирован, и англичане вернулись ни с чем». Четвертая центральноазиатская (вторая Тибетская) экспедиция (1883-1884) прошла в условиях той же «большой игры».
Экспедиции Пржевальского не были чем-то обособленным. «Его деятельность вплеталась в широкомасштабную политическую, дипломатическую и разведывательную деятельность Генерального штаба».
Военный министр Д.А. Милютин успешно реформировал военную систему, в том числе и стратегическую разведку. Он ввёл рекогносцировку. И Пржевальский был рекогносцировщиком, но отличался от других качеством работы и чисто научными результатами экспедиций.
Экспедиции Пржевальского организовывались Русским географическим обществом, учреждённым 6 августа 1845 года. Его председателем был великий князь Константин, первым вице-председателем - контр-адмирал Ф.П. Литке (1797-1882). Но в экспедиции уходили те лица, которых назначал Милютин, оплачивал их Военно-учёный комитет Генерального штаба. «...Он был аналогом и прообразом той организации, которую сейчас именуют Главным разведывательным управлением - ГРУ». Один отчёт о путешествии и разведке Пржевальский отдавал в Генеральный штаб, другой о географических исследованиях и открытиях - в Русское географическое общество.
В.Б. Титов отмечает, что Пржевальский выполнил целый ряд гуманитарных задач. Во время первой экспедиции он видел казаков, умирающих от голода по вине начальства. Он возражал в категорической форме, и меры были приняты. В первой Тибетской экспедиции был случай, когда к отряду подошли голодные, раздетые калмыки, и путешественники поделились с ними всем, что имели, хотя и им было нелегко - они потеряли всех верблюдов.
В.Б. Титов считает очень важным, что Пржевальский и его экспедиции объединяли народы.
В.М. Мельников полагает, что Николая Михайловича нужно оценивать не только в ретроспективе, но и в перспективе как учёного, военного, разведчика, военного специалиста. Не зря этнографическими и этноконфликтологическими трудами Пржевальского пользуются политики и дипломаты, работающие в государствах Центральной Азии. Пржевальский давал чёткие характеристики народов Азии, подчеркивал их особенности, это в настоящее время учитывается при переговорах, установлении контактов между Россией, Китайской Республикой, Монголией. С.В. Смульский считает, что учёные всё чаще обращаются к проблеме геополитики, и это важно. Россия издавна решала труднейшие геополитические задачи, связанные с освоением новых территорий: «Имя Николая Михайловича Пржевальского по праву должно стоять в ряду отечественных учёных-геополитиков».
Есть только две бесконечные вещи Вселенная и глупость. Хотя насчет Вселенной не уверен. - Эйнштейн
[size=150][b]Разведчик - Николай Пржевальский[/b][/size]
[youtube]NFGaoZaX6s8[/youtube] Имя великого путешественника Пржевальского хорошо известно в России и за рубежом — географ, ботаник, зоолог, этнолог, этнограф. Но он был прежде всего офицером российской армии и служил ревностно во славу Отечества.
Было бы наивно думать, что офицер-путешественник был увлечён только чистой наукой. Давно уже вполголоса говорили, что Пржевальский - разведчик. Открытие доступа к части военных документов показало, что Пржевальский не только разведчик, он - гениальный разведчик и геополитик. К 170-летию великого русского исследователя Центральной Азии Николая Михайловича Пржевальского журнал «Государственная служба» совместно с кафедрой национальной безопасности и библиотекой Российской академии государственной службы при Президенте РФ провели научный круглый стол «Геополитика российской империи: генерал Н.М. Пржевальский». Участвовали: В.И. Мельников — заместитель председателя Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности; С.В. Фокин - профессор кафедры национальной безопасности РАГС, доктор исторических наук, профессор; В.Б. Титов - профессор Военной академии РВСН им. Петра Великого, доктор исторических наук, профессор; Е.Ф. Морозов - военный географ, геополитик; С.В. Смульский - заведующий кафедрой национальной безопасности, доктор политических наук, профессор; вела заседание главный редактор журнала, доктор политических наук А.В. Шевченко.
Вот выступление С.В. Фокина, в котором он ведёт речь о пересечении интересов двух мировых держав - России и Англии - на территории Центральной Азии: Китай, Монголия, Тибет. Соперничество разворачивалось как военное, так и научное. Р. Киплинг назвал это «большой игрой». В данный период вписывается и жизнь Н.М. Пржевальского. Англичане проникали в Центральную Азию с юга. Они старались обеспечить безопасность Индии, своей колонии. В 1839 г. Англия развязала первую войну с Афганистаном и через три года потерпела поражение. Вторая афганская война (1878-1880) закончилась контролем Англии над Афганистаном. Россия соответственно реагировала на действия Англии. Все центральноазиатские экспедиции Пржевальского проходили на фоне военных действий в Афганистане. «К 1885 году благодаря блистательной победе русского оружия и присоединению туркмен Мерва расширились владения России на юге до пределов Афганистана». Геополитическое поле России на юге было обеспечено.
Однако в этот период произошли изменения в характере и способах ведения военной разведки. Разведчики были всегда. В прежние века разведывательную информацию о соседних странах собирали дипломаты, военные атташе, чиновники, купцы. Информация накапливалась медленно, также медленно переправлялась, часто была недостоверной - это «пассивная» разведка, которая велась «на себя». Период «большой игры» совпал с «революцией в разведке» (термин ввел Вэсли Уарк), в характере и способах её ведения. Пржевальский предложил вести «активную» оперативную разведку - «от себя», т.е. не ждать поступления информации, а самому её искать. С.В. Фокин подчеркивает: «Родоначальником ее географической составляющей можно смело назвать Н.М. Пржевальского. Именно ему принадлежит первенство в ведении «активной» разведки на местности по общему рельефу, по свойствам гор, рек, климатическим условиям, фауне и флоре, изучению путей сообщения в регионе с точки зрения их пригодности для передвижения войск и военных грузов в любое время года».
Е.Ф. Морозов в своём выступлении рассматривает военную обстановку, в которой проходили экспедиции Пржевальского. Путешествие по Уссурийскому краю в период «манзовской войны» - банды китайцев свободно переходили через границу и грабили месторождения золота, местные племена. Когда руководство Уссурийского края приняло некоторые меры по колонизации, в 1867 г. около 40 тысяч манз развернули военные действия против русских властей и колонистов. «Капитан Пржевальский был откомандирован в Уссурийский край как раз в начале этих событий, участвовал в боях, преследовал манз в самой Маньчжурии. По окончании «манзовской войны» он был назначен старшим адъютантом штаба Приамурского военного округа. Это не личный адъютант, а начальник одного из отделов штаба. И Николай Михайлович на этом посту занимался административной работой по обеспечению и развитию колонизации Уссурийского края», - сообщает Е.Ф. Морозов.
Первая центральноазиатская экспедиция Пржевальского (1870-1873) в Монголию была связана с тем, что там, в Синьцзяне, не утихало восстание, начавшееся в 1864 году. Китайцы были изгнаны из Синьцзяня, а местные племена резали друг друга. Русские консульства и фактории были разорены, население бежало на русскую территорию. В январе 1871 года в Петербурге было принято решение: для охраны русских торговых интересов ввести в Монголию войска, дабы «помочь» китайцам в Илийском крае (оккупировать его). Разведывательные данные Пржевальского в создавшемся положении были необходимы.
Вторая центральноазиатская экспедиция Пржевальского - Лобнорская (1876-1877) - проходила в условиях, когда мира в Синьцзяне не наступило. В армии правителя Джеты-шаара Якуб-бека появились английские «волонтеры», оружие английских фабрик и даже артиллерийские части, поэтому русское правительство, естественно, проявило к Синьцзяну «научный интерес». Отношения Пржевальского с Якуб-беком были активными, хотя, нужно полагать, он понимал роль Пржевальского. С войском Якуб-бека вёл войну выдающийся китайский лидер Цзо Цзунтан, китайцы заняли основные города Синьцзяна, шла кровавая партизанская война, разворачивались репрессии. Мог ли Пржевальский в этих обстоятельствах заниматься чистой наукой?
Третья центральноазиатская (первая Тибетская) экспедиция (1879-1881) проводилась в период кризиса в Центральной Азии: в 1877-1878 гг. шла война России с Турцией (1877-1878), этим воспользовались англичане и попытались захватить Афганистан. «Большая игра» оживилась. На территории Центральной Азии действовало множество развед¬групп, как английских, так и русских. «Пржевальский не дошел до Лхасы, он вернулся, когда Геок-Тепе был оккупирован, и англичане вернулись ни с чем». Четвертая центральноазиатская (вторая Тибетская) экспедиция (1883-1884) прошла в условиях той же «большой игры». Экспедиции Пржевальского не были чем-то обособленным. «Его деятельность вплеталась в широкомасштабную политическую, дипломатическую и разведывательную деятельность Генерального штаба». Военный министр Д.А. Милютин успешно реформировал военную систему, в том числе и стратегическую разведку. Он ввёл рекогносцировку. И Пржевальский был рекогносцировщиком, но отличался от других качеством работы и чисто научными результатами экспедиций.
Экспедиции Пржевальского организовывались Русским географическим обществом, учреждённым 6 августа 1845 года. Его председателем был великий князь Константин, первым вице-председателем - контр-адмирал Ф.П. Литке (1797-1882). Но в экспедиции уходили те лица, которых назначал Милютин, оплачивал их Военно-учёный комитет Генерального штаба. «...Он был аналогом и прообразом той организации, которую сейчас именуют Главным разведывательным управлением - ГРУ». Один отчёт о путешествии и разведке Пржевальский отдавал в Генеральный штаб, другой о географических исследованиях и открытиях - в Русское географическое общество. В.Б. Титов отмечает, что Пржевальский выполнил целый ряд гуманитарных задач. Во время первой экспедиции он видел казаков, умирающих от голода по вине начальства. Он возражал в категорической форме, и меры были приняты. В первой Тибетской экспедиции был случай, когда к отряду подошли голодные, раздетые калмыки, и путешественники поделились с ними всем, что имели, хотя и им было нелегко - они потеряли всех верблюдов. В.Б. Титов считает очень важным, что Пржевальский и его экспедиции объединяли народы.
В.М. Мельников полагает, что Николая Михайловича нужно оценивать не только в ретроспективе, но и в перспективе как учёного, военного, разведчика, военного специалиста. Не зря этнографическими и этноконфликтологическими трудами Пржевальского пользуются политики и дипломаты, работающие в государствах Центральной Азии. Пржевальский давал чёткие характеристики народов Азии, подчеркивал их особенности, это в настоящее время учитывается при переговорах, установлении контактов между Россией, Китайской Республикой, Монголией. С.В. Смульский считает, что учёные всё чаще обращаются к проблеме геополитики, и это важно. Россия издавна решала труднейшие геополитические задачи, связанные с освоением новых территорий: «Имя Николая Михайловича Пржевальского по праву должно стоять в ряду отечественных учёных-геополитиков».
Мобильная версия
